То есть Алэрин не переместится? Я с облегчением вздохнула. Теперь точно знаю: мое решение было правильным. А за боль от розы… отплачу как захочет. Должен же Ал понять, что у меня нет выбора!
– А куда он отправился?
– Сама у него спросишь, когда вернется. – Ректор как-то странно на меня посмотрел, перевел взгляд на свиток.
– У вас будут из-за меня неприятности?
Магистр Нарис усмехнулся:
– Да Ал просто меня убьет!
– Э…
Я не знала, что сказать. Представить подобное было не в моих силах.
– Ладно, Трин. Иди отдыхать. Сделанного не воротишь и не изменишь. На листе печать стихии, значит, в турнире ты участвуешь. А когда вернется Алэрин… тогда и видно будет.
Я кивнула, быстро собрала разбросанные вещи, подхватила сумку и пошла к общежитию, спиной чувствуя взгляд ректора Военно-морской академии.
Я смотрел на спокойное море. Сизое, почти цвета туч, нависших над головой. Волосы трепал холодный ветер, забирался под одежду, жадно кусался. Давно я не плавал на корабле! Даже не вспомню, когда такое было.
Мне нравилось ощущать соленые брызги на губах, взлетать с волнами, иногда поднимать бури. Но сейчас ощущения иные. Как будто сквозь стекло смотришь на море. Вроде бы и близко, руку протяни, да капитан корабля и команда смотрят недоверчиво. Магов опасаются, магов боятся, магам не доверяют… Смешно и нелепо! А ты таких всю жизнь защищай!
Почти неделя пути… Неделя, чтобы ощутить себя частью водной стихии, наслаждаться морем. Еще бы о Трин не думать. Держался от нее весь месяц подальше, старался дать ей время, чтобы разобраться в себе, но… какая же это мука! Сколько раз желал перекинуть Трин к себе на плечо, унести за угол главного корпуса академии, прижать к стене и… Я бы и хотел забыть, какие на вкус ее губы, да не мог. Оставалось ловить случайные взгляды, унимать на тренировках жар, не дающий спокойно дышать, и обещать себе… невозможное.
Вернусь и больше от Трин не отступлюсь. Хватит мучиться!
Вода плеснула о борт, и я вздохнул. На побережье Рэм снова призовет ветра. Они болтливы и поведают, где искать тайны, что так рьяно прячет Трин. Мне бы и дела до них не было, если бы мое сокровище не начинало дрожать от страха и ужаса, едва речь заходила о ее прошлом. К тому же… это главная причина отказа Трин от отношений со мной. И еще… доказать бы ей, что для меня ее прошлое не имеет значения. Никакого.
– Все же можно было попробовать открыть портал, – заметил Рэм, оказываясь рядом.
– Небезопасно. Я не представляю, куда нас вынесет море. А если на другое побережье? Стихия иногда любит шутить. А обратно – нырнем через любой водоем, представляя волны, бьющиеся о берег Кардоса.
Друг кивнул.
– Я усилил ветер, чтобы корабль набрал скорости. Бури не будет?
– Зима на носу. И я не чую, чтобы море волновалось.
– Главное, магию не применяй. Не хватало нам неприятностей.
Я усмехнулся. Вчера мы встретили патруль, который доложил, что признаков нежити на нашем пути нет и волноваться не о чем. Но сейчас… открытое море. И куда ни глянь – лишь оно да непроглядное небо. И где-то там, в Кардосе, осталась Трин…
Глава 17
Зимних каникул, длившихся неделю, я не заметила. Все это время мы с Лоттой просиживали за учебниками и готовились сдать дисциплины по магии за первые два курса. По вечерам подруга уходила к магистру Нарису, получая долгожданную передышку, а я отправлялась на тренировку.
Многие курсанты на каникулы разъехались по домам, навещали родственников, и Военно-морская академия почти опустела. На плацу меня уже привычно ждал Леон, который решил, что перед турниром ему необходимо освоить новые приемы. И мы занимались вдвоем, пытаясь свои слабые стороны превратить в сильные.
Я вышла из комнаты, слыша голоса ребят, вернувшихся с каникул, спустилась в холл.
Никогда не видела Военно-морскую академию такой по сказочному прекрасной, как в это утро, когда вот-вот начнется турнир. Ярко-синие гобелены с золотой и серебряной вышивкой ловили блики магических светильников. Не знаю, как такое удалось магистру Нарису, но светящиеся шары плавали под узорчатым потолком, то и дело создавая какой-нибудь узор – плывущего дельфина, волка в прыжке, замок… Окна сверкали, словно хрустальные, мозаичный пол играл красками. Даже коридоры и двери в комнаты курсантов и преподавателей преобразились, их украсили эмблемой академии, а под потолками развесили ленты и знамена.
