– Мне надо идти. – И по привычке поискала взглядом часы.
– Ты
Хлесткая, с оттяжкой пощечина застала ее врасплох.
Слезы брызнули сами. Голова взорвалась болью, рот наполнился слюной с соленым привкусом.
Дев отшатнулся так, словно это она ему врезала. Привалился плечом к стене, отвернулся, задышал тяжело и часто.
Арсеника прижала ладонь к пылающей скуле. Прямо под кожей, там, куда пришелся удар, горячо пульсировала кровь.
Никто никогда не поднимал на нее руку.
– Прости.
– Псих ненормальный, – невнятно проговорила она и осторожно потрогала кончиком языка передний зуб. – Больной ублюдок, чертов лузер!
– Да.
– Тебе нужна помощь психиатра. – В голосе плескалась плохо сдерживаемая истерика.
– Да, да.
Нельзя показывать страх, мысленно твердила она. Нельзя вести себя как жертва. Нельзя.
Пусть только попробует повторить!
– Выпусти. Меня. Отсюда.
Слова звучали в такт биению боли под прижатыми к скуле пальцами.
Дев вынул из кармана ключи, протянул связку на раскрытой ладони. Не подойдешь – не достанешь.
Арсеника сделала шажок вперед. Затем еще один. Молниеносно выхватила ключи. Дев оказался быстрее. Поймал за запястье, но удерживал вполсилы. Она легко могла бы вырваться, если бы захотела.
– Дай посмотрю. – Он заставил Арсенику отнять руку от лица. Слегка приподнял ее голову за подбородок и повернул к свету. – Надо приложить холодное, иначе будет синяк. Пошли, поищем что-нибудь.
Она послушалась, потому что поняла – он снова изменился. Точнее, вернулся в себя так же резко, как вышел.
Порывшись в холодильнике, Дев извлек из него запотевшую жестянку пива.
– На, держи.
Она не стала отнекиваться. Вскрыла банку и сделала большой глоток. Металлический привкус во рту сменился пивной горечью. Арсеника провела пальцем по ресницам и под глазами, проверяя, не размазалась ли тушь, и подарила своему обидчику взгляд, полный ненависти, – тот наблюдал за ее манипуляциями и кривовато улыбался.
– Я, вообще-то, другое имел в виду, – сказал он и снова приблизился на небезопасное расстояние, но вместо того, чтобы пояснить, вдруг коснулся губами все еще саднящей кожи. Потом повторил чуть ниже. Арсеника замерла в ожидании неизбежного продолжения.
– Если бы ад существовал, для меня приготовили бы самую жаркую из сковородок, – произнес он вверх, обращаясь к кому-то, но точно не к ней. – Тебе восемнадцать-то есть?
Арсеника кивнула. Дев не настаивал, но и отпускать не спешил. Чтобы оказаться с ним лицом к лицу, ей достаточно было слегка развернуться навстречу. Запах теплой кожи, шампуня, зубной пасты и еще чего-то тревожно-свежего, как дождь за распахнутым окном, в которое собираешься шагнуть. Этот полуголый тощий мальчишка выглядел скорее жалким, чем физически притягательным. Еще и с головой, похоже, полный абзац. Но осознание того, кем он являлся, будоражило сильнее любого алкоголя. Равно как и то, что совсем недавно она целовалась с Ландером, а теперь сблизилась с его врагом. Она была тем, что их объединяет. Занимала место в мыслях обоих. Отдавала тепло своего дыхания каждому из них.
Те самые пальцы, которые плутали сейчас в ее волосах, могли нажимать на курок. Или нащупывать пульс на шее мертвой старухи, чтобы через минуту пустить в квартиру газ.
Заметив, что она сомневается, Дев принял решение сам.
Божена
– Бо! Пропуск!
Да сколько же можно докапываться, когда она почти каждый день здесь маячит?
– Работать, что ли? Уже выздоровела? – Не то чтобы охранница реально интересовалась. Так, потрепаться…
– Не-а, – Бо замотала головой и для убедительности пару раз хлюпнула носом. – К Маше. Я ей книжку обещала вернуть.
В подтверждение своих слов она наполовину вытащила из сумки пособие по телефонному консультированию, которое всегда таскала с собой. Могла бы просто не уточнять, но прошло уже три дня, и Бо немного осмелела. Три дня, а ее по-прежнему никто не искал. Может, и вправду обойдется?
Тот парень выжил и, судя по всему, никому о ней не рассказал. Вот бы и потом не передумал. Когда поймет, что ключ все еще у нее.
Но это потом.
А прямо сейчас Бо на всех парах влетела в рабочий кабинет, захлопнула за собой дверь и привалилась к ней спиной.
