Я выдергиваю руку из его ладони:
– Ро, послушай…
И тут же я умолкаю, потому что кое-что слышу.
– Это…
Ро прислушивается.
– Лай?
– Здесь?!
Я думаю о мертвом парне у изгороди, о крови, текущей из моих ушей. Ничто не может выжить там, где мы были. Мы и сами-то едва выжили.
Но это действительно так. Звук исходит из одного нашего рюкзака. Ро наклоняется и открывает его – и изнутри высовывается голова Брута, который тут же облизывает губы Ро.
– Что Лукас сделал с этой собакой?
– Как эта собака вообще выжила?
Просто какое-то чудо.
Маленький шелудивый пес, свернувшись в рюкзаке на спине Лукаса, пережил поход к Иконе.
– Брут!
На склоне позади нас появляется Тима. Она тащит целую связку медицинских масок и еще что-то, тоже вроде бы медицинское. Я узнаю красный крест.
Тима вытаскивает Брута из рюкзака, а он облизывает ее весьма основательно.
– Хороший мальчик. Зачем Лукас притащил тебя сюда? – Тима поворачивается ко мне. – Что тут происходит? Почему до сих пор нет взрыва? Где Лукас?
Мы с Ро ошеломленно смотрим друг на друга.
Потому что Лукас исчез.
Тима в мгновение ока понимает, что случилось.
– Нет. Совершенно невозможно. Он не может этого сделать. Я его не пущу!
И прежде чем я успеваю издать хоть звук, она сует Брута мне в руки и бросается бежать так быстро, как я и вообразить не могла. Она исчезает в темноте на склоне холма, направляясь к обсерватории.
Брут завывает.
– Погоди! – кричит Ро и кидается следом за Тимой.
– Ро, стой! – Я успеваю схватить его за руку и тяну изо всех сил. Я не могу позволить, чтобы он ушел. – Прошу, Ро, все равно уже слишком поздно! Нам ее не остановить, а Лукас уже далеко.
Ро замирает, сжав кулаки, стиснув зубы:
– Нет, не может быть.
Я тяну его вниз по склону, не в силах больше выносить все это. Пес прижимается к моей груди и скулит.
– Я не собираюсь позволять тебе просто так жертвовать жизнью. Во всяком случае не сейчас.
Ро как-то разом ослабевает, сдаваясь. Я обнимаю его одной рукой – и полностью, окончательно теряю контроль над собой.
Я больше не могу сдерживаться. У меня больше нет сил противостоять боли моей огромной печали, и она наваливается на меня.
Мои родители, сотни миллионов людей, умерших разом, падре, Рамона, а теперь еще Лукас и Тима… Я чувствую, как нарастает сила печали, она куда больше, чем я сама, – я не могу вместить ее.
Я рыдаю, оплакивая всех.
И я не могу остановиться, когда слышу первый взрыв. И следующий. И следующий.
Я не могу остановиться, когда вокруг нас начинают сыпаться обломки и я ощущаю запах дыма.
Я не могу остановиться, когда Ро, весь покрытый пылью и золой, вытягивается во весь рост, чтобы рассмотреть, стоит ли по-прежнему на месте Икона.
Или после этого…
Когда наступает тишина.
