— Я должен поговорить с Лехой. Он читает все, что написано. И помнит тоже, как и все книгочеи, — парень взъерошил длинные волосы.
— Помощь нужна? — Пашка взмахнула хвостом.
— Лучше я сам, — ухмыльнулся Мартын, — встретимся за ужином, — он развернулся и побежал к жилым корпусам.
День перевалил за половину, солнце прогрело воздух, и я стащила кофту и повязала вокруг талии. Контраст с холодом зимы остального мира был разительным. Яркие лучи согревали кожу, тогда как внутри царил лед. Стоило хоть на миг закрыть глаза, и я возвращалась на стежку, на то место, где она была, в спадающих валенках, проваливаясь в снег, туда, где дул ветер. Холод забирался под кожу и застывал там.
— Хватит! — рявкнула явидь, складывая чешую и превращаясь обратно в девушку.
Я открыла глаза — вверху голубое небо и зеленые листья.
— Мир не остановился из-за того, что пропало Юково, поняла? Он не остановится, даже если мы его найдем. Прекрати скулить!
— Я не скулю.
— Ты воешь, — она ткнула пальцем мне в грудь, вроде легонько, без желания причинить вред, но я пошатнулась. — Ты, как собака, которую хозяин пинками выкинул за порог. Ты скулишь и бегаешь кругами в надежде вернуться в любимую выгребную яму, чтоб получить еще порцию плетей. Что ты там оставила? Полоумную бабку? Старика, который сломает тебя щелчком пальцев, а на следующий день и не вспомнит? Или, — она усмехнулась, — симпатичного соседа?
Я отвернулась, предпочитая смотреть на качающиеся головки сиреневых цветов.
— Смущение, стыд и чуть-чуть недовольства, но не отрицание, — в ее голосе послышалась издевка. — Иногда, когда смотришь на Веника, в тебе ощущается… — она щелкнула пальцами, словно не могла подобрать слово. — Хочется узнать, как это будет, да? Какими будут его объятия? Каков на вкус поцелуй падальщика?
— Да пошла ты!
— Думаешь, мы легко читаем твой страх, ненависть и боль, но не в силах распознать похоть? Не смешно? Я две чешуйки из хвоста поставила, что еще до исхода внутреннего круга ты окажешься под ним.
— Что? Он же падаль…
— А он поставил три берцовые кости, что еще раньше.
Я посмотрела в медные глаза с двумя зрачками, нечисть давно не верит словам, только собственному чутью, да и то через раз. Как ей объяснить необъяснимое, то, что сама едва осознаешь?
— У нас в училище был преподаватель статистики, — я опустила глаза. — Ничего особенного, просто нестарый мужик, из тех кому идет седина, грамотный, логичный, отстраненный.
— Возможно, слишком отстраненный? — ухмыльнулась явидь.
— Возможно, — спорить не хотелось. — Но что-то в нем такое было, и иногда я представляла, — взмах рукой, — как он касается кожи, проводит рукой по шее, склоняется к лицу.
— Весело. И как? Дядечке повело?
— Почти, — я против воли улыбнулась. — Наверное, у меня на лице все было написано, как-то в среду статистика была последней, и он попросил меня задержаться.
— Судя по всему, — Пашка принюхалась, — на этом романтика и закончилась.
— Да. Он меня поцеловал. Дыхание отдавало столовской картошкой, губы были до противности слабыми, а руки, которые он запустил под свитер, потными и дрожащими.
— Восторг, — захихикала змея.
— Я убежала. И больше никогда не ходила на его лекции.
— Получила пять автоматом?
— Четыре, — поправила я. — К чему я это говорю, иногда люди любят мысли о чем-то, а не само действие. Иногда я гадаю, как это могло бы быть. И боюсь даже представить, чем будет пахнуть поцелуй Веника.
— Но иногда так хочется проверить, — кивнула Пашка. — Старик поставил артефакт вызова, как скоро хозяин разжует падальщика и выплюнет. Всего лишь из-за мыслей.
— Пошла ты, — повторила я, главным образом потому что ничего больше в голову не приходило. — Ревнивый демон, звучит, как анекдот.
— А кто говорит о ревности? — удивилась змея. — Он убьет его потому, что… — она оборвала фразу, чуть повернув голову, но на тропинку так никто и не вышел, библиотека оставалась темной.
— Почему?
— Потому что. Хватит трястись, хватит думать, что все кончено, — она вдруг схватила меня за блузку и дернула, удлинившиеся когти проткнули затрещавшую ткань. — Из-за твоего страха у меня клыки растут и яд вырабатывается в немереных количествах.
