– Ты же сказал, что за городом будут безопасные территории… – Овечкин перевел на Порфирьева полный ужаса взгляд.
– Он тебе так сказал? – офицер издал хрипящий полуистеричный смех. – Значит, он такой же наивный крестьянин, как ты! Нет больше безопасных территорий! Нигде нет! Над планетой прошёл «грибной» дождичек! Ха-ха-ха-кх… – хрр… – Он опять зашёлся в кашле и, отдышавшись, закончил спокойным тоном: – Теперь так везде. Разница только в уровне радиационного фона. У нас он смертельный или почти смертельный, а у них только смертельный! – Офицер мстительно ощерился: – Территория у них поменьше! Так, как у нас, по захолустьям не расползёшься!
– Они застали нас врасплох? – хмуро уточнил Порфирьев.
– Не волнуйся, капитан! Тут все застали всех врасплох! – заверил его офицер. – Как только стало ясно, что ядерные ракеты из Шельфа поджарили наших союзников, все, кто только имел ядерные силы, объявили тревогу и полную боевую готовность. Мобильные ракетные комплексы покинули районы базирования до того, как спутники зафиксировали пуски первой волны! Пока всё это летело туда-сюда и пробивало системы противоракетной обороны, все средства, какие только можно, были рассредоточены вдали от населённых пунктов с той или иной степенью эффективности. Пока авиация осуществляла ядерные пуски и в процессе этого испарялась в воздухе в огне ядерных зенитных устройств, полмира приготовилось пострелять! В ход пошло всё, от баллистических ракет шахтного базирования и всякого хлама вроде старых крылатых ракет, до новейших гиперзвуковых систем, размещенных на подлодках, замаскированных поездах и мобильных комплексах! Пока мы не сожгли друг другу все спутники, я даже видел, как перехватываются первые волны и достигают целей вторые! Голливуд отдыхает! Как шарик не раскололся на куски – это загадка! Наверное, яйцеголовые теоретики как всегда ошиблись! Короче, эвакуировать население не успел никто, зато отстреляться успели все!
– Господин офицер, что случилось с правительством? – спросил Антон. – Где Президент?
– А хрен его знает! – нездорово прыснул тот. – Его эвакуировали в Раменки ещё до обмена ударами. Должны были вывезти в подземный город под Уральскими горами. Не знаю, как там всё прошло, но из Раменок его увезли. Остальные зажарились под землёй вместе с нами!
– Вы здесь уже трое суток? – поинтересовался Порфирьев. – Снаряжение удерживает радиацию?
– Ни хрена оно её не удерживает! – доселе молчавший второй офицер зло скривился, и тут же затрясся в сухом кашле. – Без антирада из палатки не выползешь. Пара часов – и ты труп. Поэтому мы пережидаем откат антирада здесь. По очереди. Но всё это хрень! Спецпалатка понижает ионизирующее излучение в пять раз, это последнее чудо научной мысли, изделие «База-2М». Она выполнена по принципу скафандра радиационной защиты, только в ней слоёв больше раз в десять, везде освинцованные нити и другая хренотня. Весит два центнера, вдвоём на пневмоусилителях волокли! Но защиты один хрен не хватает! Просто внутри палатки организм накапливает радиацию медленнее. Поэтому все мы сдохнем на недельку попозже!
– Неужели нигде не осталось безопасного места?.. – с плохо скрытым ужасом произнесла Дилара.
– Почему же нигде! Осталось! – первый офицер злорадно ощерился. – В Африке, в Австралии, в Антарктиде! Туда не стреляли! Правда, через месячишко-другой ураганы раздуют всё это радиоактивное дерьмо равномерно по всей планете, и безопасно не будет нигде, но это потом!
– А поближе ничего нет? – хмуро уточнил Порфирьев.
– Поближе? – полубезумный-полуиронический оскал сполз с лица старшего офицера. – Поближе у нас есть только два варианта: быстрая смерть и медленная смерть. Вся Московская область – один бесконечный эпицентр, даже тут, на окраинах, фон заоблачный. За городом будет поменьше раз в десять, но это всё равно смерть. Либо от облучения, либо от передозировки антирада, смотря что наступит раньше. Ты до сих пор не понял, капитан?! Мир сгорел в термоядерном огне! На планете начинается радиоактивная ядерная зима, хрен знает, на сколько лет! Те, кому не повезло умереть быстро, подохнут медленно, в мучениях.
– Но как же подземные убежища? – пораженно воскликнул Овечкин. – Противоатомные бункеры!
– Их раздолбали в первую очередь, – вяло ответил второй офицер. – Мы им, а они нам. Тупое стадо баранов, именуемое гражданами, ради пары лайков выкладывало в сеть что угодно, в том числе и данные по местонахождению секретных объектов, полученные случайно или от каких-нибудь друзей, или родственников, имевших к ним отношение… короче, от таких же тупорылых скотов! Все серьёзные объекты вычислялись и брались на мушку сразу же! Радует только то, что за бугром демократией и свободой слова всё было загажено в сто раз сильнее, и у нас об их секретных объектах имелось информации ещё больше! Хрен кто уцелел, гарантирую!
– Я хотел добраться до «Подземстроя», – произнёс Порфирьев. – «Подземстрой-1» под Новгородом, это полностью гражданский объект, его показывали всем подряд, мол, крутой отель, только под землёй, на безопасной глубине и так далее. По нему могли не бить.
– Стандартными зарядами били везде, – первый офицер болезненно зажмурился и потерся затылком о брезент своего ложа. – Нельзя оставлять необстрелянным ни одного клочка территории, после объявления полной боевой готовности мобильные пусковые установки могут быть где угодно. Так что так, как вокруг, теперь везде, что у нас, что за океаном… Но спецбоеприпасами для долбёжки объектов глубокого заложения по первому «Подземстрою» могли и не ударить. Мы пришли к такому же выводу. Но пока выйти из Москвы не удалось, куда бы мы ни пошли, везде натыкаемся на этих долбаных роботов. Они вооружены чем-то тяжёлым, автоматы и гранатомёты против них малоэффективны, другого оружия у нас нет. Противник ведёт непрерывный поиск, мы сталкиваемся с ним ежедневно. У меня из семнадцати человек осталось семеро. Нас до сих пор не нашли только благодаря ложным целям из костров. Мы расчистили место внутри завала, поставили антирадиационную палатку, и разместили обманки вокруг. Противник часто проверяет костры, но нас пока не нашёл. Вам повезло, что вы не наткнулись на них, пока шли сюда.
