ловкость нужна и скорость. В разведывательном отряде обычно трое охотников, двое молодых парней, не отличившихся на войне, и более опытный и умелый командир-ветеран. С парочкой ясно, а где третий засел?
Малолеток опасаться не стоит даже в ближнем бою. Я с ребятами из охранной дюжины вождя Водяных Крыс спарринговал и зачастую выходил победителем из тренировочных схваток. Разведчики им в подмётки не годятся. Попробовали бы они с ведьмой-оборотнем схватиться, вот я бы поглядел, сколько они продержались.
Действуем по схеме два на два. Акела пробирается к ветерану, я ликвидирую младшенького. По дуге обхожу дерево, за которым выдыхает пар разведчик, и запускаю топор. Оружие выбило щепу из ствола, полетело дальше, не задев врага, но заставив присмиреть. Боковым зрением слежу за волком. Его визави, очевидно, решил идти ва-банк. Вон, выскочил с копьём из-за совсем другого деревца. За кустарником прошёл, хитрец. Думал, застанет меня врасплох вместе с Акелой, а тут один я. И почему у тролля физиономия такая растерянно-удивлённая? Нет, ну, надо же такое изобразить на лице.
В растерянности синька пребывал недолго. Нет второй цели — не беда, я у него на виду. Определившись с противником, он ухнул и на ходу бросил в меня копьё, хватаясь одновременно за второй топор побольше метательного, заготовленный для совсем уж ближнего боя.
Его малолетний боец в ту же секунду выглянул из-за своей акации в самом, как ему, верно, кажется, неожиданном для моей личности месте, а именно снизу, бухнув в снежок боком. Вываливаясь из-за ствола, кинул ножи с обеих рук в меня любимого.
Мой запасной метательный топорик воткнулся ему аккурат в выпуклый лоб, навсегда отбив желание кидаться чем-либо в отдыхающего на свежем воздухе человека. Никого не трогавшего, между прочим, человека.
Выгибаюсь назад, пропуская чиркнувшее по кожаной рубахе копьё. Кремневый наконечник глубоко вонзился в дерево, древко задрожало. Сильный бросок. Не используй я боевой транс, пробило бы насквозь моё бренное тело. А вот ножи молодого синекожего воткнулись в снег, не долетев до меня. Скорее всего, разведчик отвлекал от командира.
Акела, где ты застрял? Меня убивать идут, твой выход.
Остающиеся метры тролль преодолел длинным прыжком, подняв над головой топор. Течение времени привычно замедлилось, показывая в деталях его действия. Сосредоточен, решителен, под синей кожей вздуваются мышцы. И почему разведчики пренебрегают одеждой? Не холодно им, что ли? Меховая набедренная повязка, поддерживаемая широким ремнём, и мокасины от простуды не уберегут. Для маскировки синька измазан белой краской, морда лица полосатая. Синий коммандос, блин, зимний вариант.
Копья у меня нет, у ивы оставил, потому-то разведчик такой резвый. Уклоняясь вправо-вниз, перекатом ухожу из-под каменного топора. На ноги встаю с кинжалом в руке. Промахнувшийся тролль взрыкнул от неудачи и развернулся ко мне, согнувшись. Собирается прыгнуть, и трёхрогу ясно. На этот раз он атаковал не сверху-вниз, а сбоку, горизонтальным махом намереваясь снести мою буйну головушку или в крайнем случае врубиться в грудную клетку. В ответ на агрессию командира резко приседаю, выбрасывая вперёд руку с кинжалом.
О ловкости синек ходят легенды. Замахиваясь, ветеран не стоял на месте. Он двигался, однако недостаточно быстро, чтобы увернуться от доброй имперской стали, впившейся ему в бок.
Твою же! Пальцы тролля железными тисками сдавили мне череп, угрожая раздавить, словно переспевший арбуз. Другая рука занесла топор для последнего удара. Думаешь, поймал? Выдернув клинок из живота синекожего, бью лезвием по его запястью. Скорее, скорее!
Топор будто бы неспешно, а на самом деле стремительно, опускается. В это время кинжал перерезает сухожилия на держащей меня ручище, и тиски-пальцы разжимаются, чем я беззастенчиво пользуюсь, на пределе доступной скорости уходя из-под каменного оружия. Мышечные микроволокна рвутся. Боль наступит позже, когда из боевого транса выйду.
Наплевав на соблюдавшийся до того режим тишины, тролль взревел. Добыча, то есть я, уходит, миссия становится невыполнима. С повреждённой печёнкой и одной рукой не побегаешь и противника не завалишь. Надежда на третьего бойца команды, зелёного новичка.
И надежда эта улетучилась из глаз разведчика с коротким вскриком, переросшим в булькающий хрип, донёсшийся из-за кустарника в нескольких метрах от меня. Акела не промахнулся.
Наплевав на боль и кровопотерю, синекожий ринулся в самоубийственную атаку. Топор в его здоровой руке точно ожил, самостоятельно мечась из стороны в сторону в попытках достать отступающего меня. Такими темпами он минут через пять максимум свалится обескровленный, его и добивать не надо. Подожду. Акела, не лезь. Отойди и постой в сторонке, не мешай двуногим выяснять, кто круче.
Движения тролля замедлились. Глаза постепенно затягивала мутная плёнка приближающейся смерти. Будь он берсерком, сумел бы направить боль в ярость и волевым усилием превозмочь слабость, продержавшись на порядок дольше в бою. Очевидно, боевым неистовством он не владеет и вот-вот упадёт. Он чаще останавливается и моргает, водя головой в поисках находящегося перед ним противника. В глазах у него темнеет. Наконец, разведчик, взмахнув напоследок топором, повалился на колено, тупо уставился перед собой и рухнул навзничь, запятнав брызгами крови снежную белизну.
С почином, Сандэр. Троллью кровь лить до сегодняшнего дня не доводилось, на одержимых да ведьмах тренировался. Двое клыков на моё ожерелье, один длинный от командира разведкоманды и короткий от подростка-разведчика. Нет, гордиться тут нечем, одного клыка довольно. Я не безымянный, чтоб зубы малолеток неоперившихся брать.
А ветеран-то крепкий попался, наверняка с заслуженным охотничьим именем. Чем пирсинга больше, тем у воина Огненного Жала многочисленнее
