хохолком седых волос на макушке. Кого я вижу! Старейший колдун озёрников Анг-Джин собственной персоной. Исхудал с последней нашей встречи, но в целом выглядит вполне ничего, бодренько. Давно он из комы выбрался, интересно? Помнится, во время моего ухода из деревни Улиткоголовых за ведьмой- оборотнем старикан был в беспамятстве, и никто не мог поручиться за его жизнь. Полнейшее энергетическое истощение вещь серьёзная. Он растратился на бой с ведьмиными миньонами и в результате впал в состояние овоща.
Кутаясь в накидку из медвежьего меха, он сбежал вниз по глинобитным ступенькам, спускающимся от хижины, и с довольной физиономией зашагал ко мне. Из дома шамана выскочили двое молодых троллей с шаманскими жезлами. Ученики Гал-Джина. Имён, правда, не помню.
— Ай, Кан-Джай, радость моя безмерна! — развёл руки в тёплых нарукавниках старый колдун. — С возвращением тебя из Серых Пределов! Эй, чего вы стоите? А ну, быстро освободите славного Кан-Джая. Мейзо, сын дохлой креветки, скорее перебирай ногами! Приготовь свежую похлёбку с целебными травами, как я учил, да побыстрее. И костёр растопи пожарче.
Правильно, мне бы в тепло и горячего мясного бульону. Хоть кого-то в деревне беспокоит моя судьба.
Синьки беспрекословно повиновались старикану. Двое проворно раздолбали ледяную глыбу, в которую превратилась лужа с грязевой жижей, и помогли мне встать. Бывший верховный шаман улиточников со своего плеча сбросил меховую накидку, в неё укутали моё почти окоченевшее голое тело.
— В хижину, скорее, — активно жестикулировал Анг-Джин.
В доме шамана тепло. Я переступил порог, и из внутренностей колдунского жилища пахнуло ароматами жарящегося и варящегося мяса вместе с пряными запахами развешанных под потолком трав. Посреди единственной комнаты горел костёр, дым уносился через отверстие в потолке. В языках пламени коптился бронзовый котёл явно оркского производства с мордами демонов огня на пузатых боках. В посудине кипело и шкворчало, распространяя аппетитные запахи. Их я чуял ещё снаружи.
Меня усадили возле огня и по приказу старика растёрли жиром, затем снова запеленали в меха. Холод понемногу отступал, я начал лучше ощущать конечности и пальцы. Тело ещё плохо слушалось, будто не моё. К тому же, начался жестокий колотун, из-за которого я изо всех сил старался не стучать зубами.
— Выпей, — шаман поднёс к моему рту глиняную кружку с пенящейся зеленоватой жидкостью. — Дрожать перестанешь.
Я выпил и тут же пожалел об этом. Содержимым оказался троллий самогон керац, смешанный с целебными настойками. В желудок по пищеводу будто лава потекла, в мозги ударило прилично. Сосредоточенно хмурящийся шаманюга раздвоился, обстановка хижины поплыла. Единственный положительный момент — дрожь унялась. Точнее, я её уже не чувствовал. По телу разливалось приятное тепло, согревающее изнутри. Вкупе с жировой растиркой и костром, думаю, я скоро приду в себя.
— Керац с грибной настойкой верное средство от простуды и замерзания, — усмехнулся пожилой тролль. Теперь-то я понял, почему меня повело. Кружка самогона на мой организм так не действует. Ну, стоит приготовиться к галлюцинациям, коими грибная настойка славится. Её только шаманы используют для вхождения в иные пласты бытия. — На, заешь травкой. Видений не будет, в себя придёшь. Может быть.
— Ты не обижайся, Канн-Джай, за то, что на морозе тебя оставили, — сказал Анг-Джин утром следующего дня вместо приветствия.
Я проснулся голодный, но, кажется, в полном порядке. Сжал ладонь в кулак, сел на груде шкур, служащих постелью. Ничего не болит, в голове ясность. Слабость, правда, и лёгкое головокружение при резких движениях. Ничего, пройдёт. Сколько я не ел нормально? Минимум несколько дней, максимум несколько седмиц.
У ложа дежурил старый шаман, попыхивая свёрнутым трубочкой сухим листком третьеглаза. Заметив мою активность, он заговорил.
— Какого лешего вы меня в ту грязевую лужу засунули? Я же окочуриться мог, — выразил я своё возмущение.
Голос тоже нормализовался. Не вчерашний сиплый полушёпот.
— Лечение, Кан-Джай, лечение, — объяснил старик. — И не в грязь вовсе, а в целебный раствор. Он на холоде усиливает восстанавливающие свойства, особенно духовные. Ты был на грани гибели, и я решился на крайние меры. Раствор из олифантова жира, костяного порошка трёхрога и ядовитой слизи южных огненных жаб со слизью Озёрной Улитки средство очень сильное.
С ума сойти. Для моего выздоровления не пожалели протоплазменной слизи духа-покровителя племени, вещества страшно ценного, воспетого в легендах озёрников. Его лично Озёрная Улитка своим самым преданным поклонникам дарует. Это универсальное средство от болезней и ран. Я думал, оно лишь в преданиях существует.
Блин, мало что помню. Как я оказался в деревне? Из последних воспоминаний перед провалом в забытье бой с ведьмой-сэккой в её логове под эльфийским подземным храмом и умирающий у меня на руках ученик шамана. Потом боль, багряное свечение отовсюду и жуткий холодный ветер, пробирающий насквозь. Тени, мелькающие перед глазами, точно несомые ураганом, и могильная тишина, неестественная, наводящая страх.
При мыслях о прошлом в голове будто взорвалась граната. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, и уронил лицо в ладони. "Гор-Джах!" — гудело в ушах ненавистное прозвище, выкрикиваемое тысячами тролльих глоток с того берега багровой реки. Опустив веки, вижу её неспешно катящиеся красные волны и огни костров по ту сторону, откуда доносится разноголосый гул.
Я тряхнул головой, выругавшись. Видение пропало вместе с шумом.
