Время скидок в Аду

спасении. Знало ли об этом наше начальство? Потому что этот план казался таким же революционным и опасным, как затея таинственного ангела Кифы с его Третьим путем, но я уже пытался переплюнуть их всех. Бобби Доллар пробрался в Ад, чтобы помочь с религиозным восстанием: Эфорат это вряд ли обрадует. Я, конечно, и так уже был по уши в дерьме, я переспал с важным демоном, помог сбежать ангелу, который был моим лучшим другом, ударил другого ангела по голове, когда тот выполнял свои обязанности, и потом соврал в Раю обо всем случившемся.

«Полный успех» — вот что сказали бы мои земные коллеги-адвокаты про это дело.

—  На «Стерве» мы мчимся вперед, —распевал Рипраш своим раскатистым голосом.

—  Не дадим бандитам ни цента.
Мы пьем и смердим, но также считаем,
Что прокатимся с твоей дочуркой.

Ага. Чего волноваться в такой поздний час? В действительности, пока был в Аду, я задумался о том, чтобы приобрести здесь какое-нибудь милое местечко, потому что велика была вероятность, что мне вскоре придется вернуться сюда навсегда.

Глава 17 ДОМ МОГИЛЬНЫХ ГОР

Река была так ужасна и опасна, насколько вы можете себе представить, она была полна тощих пиратов на дырявых плотах и зубастых змееподобных существ размером с поезд. Но мы находились на большом вооружённом судне, а вонь и постоянный страх, что кто-то сожрет нас, компенсировали тем, что рассказывали истории о Синдбаде-мореходе.

Рипраш когда-то начинал службу у высокого рангом демона по имени Крэбспэттер и поднялся до ответственного поста в личной охране этого парня, у которого работал, пока того не порезал на кусочки в морской битве другой демон. Рипраш говорил, что место боя называлось Топким болотом.

— Старик Крэбби отправился на дно, пронзенный копьем, так оно и было, — с ностальгией сказал Рипраш, как будто рассказывал о чудаковатом дядюшке. — Может, он и до сих пор там, пытается выбраться из грязи, жадный ублюдок. Тогда я и получил это, — он дотронулся до огромной раны на своей голове. — Потом я очнулся, нагой и ограбленный, закованный в цепи с другими пленными. Победитель оставил некоторых из нас себе, а других продал, — он засмеялся. — Неудивительно, что он продал и меня. Моя голова не заживала несколько месяцев.

Но торговец рабами, который приобрел его, оценил умения Рипраша или, как минимум, его огромный размер, и поставил его в качестве надзирателя. Видимо, свобода в Аду — это спорный вопрос, и Рипраш так и не получил свою, но он заработал огромное доверие хозяина и стал правой рукой торговца рабами. Несколько веков спустя бизнесом завладел Гэгснэтч (как я понял, нельзя назвать это допустимой или легальной сделкой), и он оставил Рипраша на том же доверительному посту; с тех пор мой новый приятель и работал на Гэгснэтча. Он удивленно посмотрел на меня, когда я спросил, сколько лет назад это было.

— Сколько лет? Подобные слова ничего не значат здесь. Некоторые новички поначалу спрашивали, как давно это, как давно то, но мы понимаем, что об этом лучше не думать.

Из-за этого я задумался, как много лет Гоб оставался ребенком, снующим по узким проулкам Аваддона. Он родился в Аду, но время здесь было относительным понятием, и Гоб не помнил, что с ним происходило раньше, за исключением последних нескольких дней. Вероятно, потому что до встречи со мной его жизнь была однообразна.

Я начинал понимать, что весь Ад, включая его безвременность, был искусно создан так, чтобы все его обитатели были несчастны, насколько это возможно. Каждый день они боролись за еду и кров, но, кроме этого, все оставалось практически неизменным — или же менялось так, чтобы регулярные дозы наказания приносили еще больше страданий. Если ничто не меняется, к этому привыкают. Если же что-то изменяется, становится хоть чуточку лучше,