Клим продолжал что-то рассказывать про кабанов и добрался до медведей, но я уже думал о другом. Я шел и размышлял о том, что непоправимое
Внезапно я почувствовал, что порезанный вчера палец стал влажным. Собственно, ничего удивительного — шел дождь. Только капли дождя были прохладными, а забинтованное место почему-то было теплым, будто я держал руку на батарее. Посмотрев на руку, я с трудом подавил крик. Бинт из белого превратился в красный, кровь капала на землю, оставляя цепочку алых следов, которые тут же смывались дождем. Где я успел зацепиться?! Кровь лилась, как из плохо закрытого крана, но боли, как ни странно, я не чувствовал.
Клим тоже увидел кровь и замолчал.
— Тебе нужно сменить повязку, — произнес он.
— Пожалуй, — ответил я.
Весело прыгающий впереди него Ральф вдруг остановился. Уши его были прижаты к голове, он присел, словно готовясь к нападению, и с беспокойством смотрел вперед, туда, где синели наши домики. Уже был виден поднимающийся дым от костра.
— Ну, что встал? Давай, братец, не заставляй меня торчать под дождем, — резко сказал Клим, но Ральф будто превратился в статую. Верхняя губа собаки задралась, показывая белые клыки, из глотки послышалось угрожающее ворчание.
— Ральф! — В голосе Клима слышалось нетерпение. Он взял овчарку за загривок и попытался сдвинуть ее с места, как вдруг Ральф заскулил. Упираясь лапами в землю, он начал пятиться, не сводя застывшего взгляда с домиков. Мокрая шерсть собаки поднялась дыбом, превратившись в миллион ощетинившихся иголочек. Жалобный скулеж превратился в завывание. Ральф беспомощно взглянул на хозяина.
«Нет, я не пойду туда! — говорили его испуганные глаза. — Хозяин, я боюсь!..»
— Да что с тобой? — Клим потрясенно смотрел на своего четвероногого друга.
Овчарка явно была в смятении. Задрав голову, Ральф издал леденящий кровь вой, не хуже волчьего. Затем завизжал. Потом он вскочил и… обмочился. Скуля и повизгивая, Ральф уткнулся мордой в ноги Клима, словно прося прощения о своем недостойном поведении. Клим нахмурился.
— Может, он учуял медведя? — спросил я, но Клим отрицательно покачал головой.
— Медведь никогда не пойдет в сторону запаха дыма, — медленно ответил он, пытаясь успокоить собаку.
Я обратил внимание, что капающая из раны кровь превратилась в тоненький ручеек, который образовал на земле лужицу.
— Иди в лагерь, я сейчас подойду, — сказал Клим и присел перед собакой.
Пока он пытался безуспешно успокоить Ральфа, ко мне подбежал Гуфи.
— Дима, где ты ходишь?!
— Что-нибудь случилось?
— Спрашиваешь! Во-первых, пропал Денис.
Я с недоумением уставился на Игоря.
— Как пропал?
— Вот так, никто даже не видел, как и куда он ушел, его уже больше часа нет.
Черты лица Клима затвердели, он выпрямился. Ральф продолжал истерично выть, отчего у меня по спине поползли мурашки.
— Что еще? — Я с трудом пытался сохранить спокойный тон.
— Еще? Пойдем в дом, узнаешь.
— Дмитрий, я отведу Ральфа и сейчас подойду, — крикнул мне вслед Клим, и мы с Гуфи направились к лагерю.
Из дома, хлопнув дверью, с озабоченным видом вышел Вит.
— Ну, что у вас? — с тревогой спросил я, мысленно моля бога, чтобы с Ольгой было все в порядке.
Вит молча взял меня под руку и отвел в сторону. Я обратил внимание на то, что его руки трясутся.
— Клим пришел? — В его голосе проскальзывали панические нотки.
— Да. Ты можешь объяснить толком, что произошло?
— Где Дэн? Он с вами?
— Нет, ты же видел, я уходил один. На море, кроме меня и Клима, никого не было, — ответил я удивленно.
— Он исчез. Сначала он возился с Зиной, а потом как-то вдруг пропал…
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как у меня засосало под ложечкой.
— Когда это примерно произошло?
Вит с отрешенным видом пожал плечами:
— Час назад, может быть, больше.
— Он ничего не сказал, перед тем как уйти?
Вит отрицательно покачал головой:
