некромантию.
Не знаю, как остальные, а я был доволен. Шут с ними, с высокими материями, прав Ворон, их на хлеб не намажешь. А хороший лекарь точно не пропадет и голодным спать не ляжет. Видел я карету, в которой королевский целитель разъезжал по моему родному городу, у казначея — и то попроще была. И у главы купеческой гильдии — тоже.
Вот только давно ли наставник такое решение принял? Или после того, как я ему бумаги Августа Туллия отдал? Если да, то он не такой уж и вредный, о нас думает, не о себе.
Хотя вряд ли. От него чего-то доброго ждать не приходится.
— Мастер, можно? — подняла руку Рози. — А разве эти направления не производны от основных разделов магии? Разумно ли идти от частного к общему, а не наоборот? Овладей мы общей теорией — и частные дисциплины, которые так или иначе являются производными, нам будет понять куда легче.
— Общей теорией, говоришь? — Ворон усмехнулся. — Нет такого понятия у магов, как «общая теория». В магии вообще нет слова «теория», как по мне. Магия есть практика по сути своей, и меня никто в этом не переубедит. Заклинание или работает, достигая поставленной своим создателем цели, или нет. Наше тогда на кладбище не сработало. Не было времени создать необходимые для него условия, чтобы земля могильника водой стала и зомби потеряли основу под ногами. А то заклинание, что солнечный свет вызывало, вроде как смертельный для них, как я сказал, оказалось просто пшиком. Любые заклинания из разделов высшей магии — многоступенчатые, их готовить надо. Рисовать магические знаки, добывать специальные реагенты, копить силу — там много условностей. А прикладные науки — они… Как бы так сказать… Они здесь и сейчас. Короткие формулы, которые не требуют длительной подготовки и больших энергозатрат и при этом направлены на четкий результат. Да, это не всегда красиво и эффектно, зато неизменно эффективно. Разумеется, при условии хорошей подготовки заклинателя.
— Я согласен, — заявил вдруг Карл. — Лично мне сильно заумные науки не нужны, меня от них в сон клонит. А вот боевая магия — это дело. Единственное, мастер, а разве некромантия не под запретом? Вроде как орден Истины за такие штуки сжигает на кострах. Мол, нельзя лазить за Грань, тревожить тела и души… Я ничего не путаю?
— Под запретом, — подтвердил Ворон. — Но разве кого-то из здесь присутствующих это остановит?
Раздалось несколько смешков. Не было похоже на то, что здесь собрались сильно законопослушные люди. Да и меня, если честно, запреты ордена Истины после летнего путешествия как-то перестали трогать. Еще год назад я бы одних таких мыслей испугался, а сейчас… Да и потом — я им кровь пускал, что мне теперь их запреты? В случае если всплывет все то, что произошло около Гробниц пяти магов… На долгую мучительную смерть я уже заработал, так что какая разница? Грехом больше, грехом меньше…
— Вот и я про то, — одобрил нас Ворон. — Кстати, это ответ на ваш вопрос, де ла Мале. Учебными пособиями станут те, кто не услышал мои слова и не сделал соответствующих выводов. Жизнь предназначена для думающих и умеющих принимать решения людей, а не для тех, кто надеется чужим умом прожить. Нет-нет, де Фюрьи, не надо улыбаться, я сейчас не о том, что каждый сам за себя. Точнее, не совсем о том. Всегда есть лидеры и те, кто идет за ними, таковы законы рода человеческого. Но то люди. А мы маги. Точнее, я маг, а вы, возможно, ими станете. Маг не может бездумно топать за кем-то, он обязан сам решать свою судьбу. Если есть хоть капля сомнения в том, что идущий впереди ведет всех туда, куда следует, скажи об этом. Остановись и скажи. Или просто развернись и иди туда, куда тебя ведет твое чутье. Пусть даже к смерти идешь, к страшной, лютой, но это твой выбор. Вы должны научиться думать сами, решать сами и нести ответственность за свои решения. Это для вас сейчас главное. Ваше оружие не сталь, ваше оружие — разум. Вспомните свои странствия и подумайте, как оно могло бы повернуться, если бы вы чаще думали как маги, а не как воины. Те ли пути вы выбирали? Так ли действовали?
Ну, не знаю… Наверное, те же. А может, и нет. Путь выбирал Монброн, за ним было последнее слово, я особо в это не лез. Не про это ли и говорит наставник? Интересно, я один сейчас почувствовал себя неловко?
— Год назад вас тут было более полусотни, сейчас здесь сидит двадцать пять человек, — продолжал Ворон. — Я не хочу сказать, что те, кто ушел сам или умер, были глупы или невезучи. Хотя и не без этого. Одно скажу — те, кто вернулся в замок, уже не наивные и простые мальчики и девочки, что сидели в этом зале прошлой осенью. Иллюзии развеялись, смерть стала для вас привычным понятием, не так ли? Да что там, даже ваши желудки приспособились переваривать все, что им дают. Но это только начало, мне этого мало. Не скрою — весь год я ломал ваши души. Вы об этом догадывались, да я и не слишком это скрывал. Теперь мне надо сломать ваш разум, перековать его, видоизменить. Маг — это живая мысль, быстрая и острая, причем выраженная в таком же быстром действии. Кто научится этому, тот дойдет до посоха. Кто нет — тот умрет, так бывает всегда. И вот тогда он и станет учебным пособием. Хороший труп у меня в замке — редкость, а на погосте, что за стеной, одна гниль лежит. Нет, есть запасец кое-какой, но надолго ли его хватит? Так что те, кто будет иметь глупость умереть, послужат нам в качестве учебных пособий. Будем мы их воскрешать и упокоивать до тех пор, пока тело в полную негодность не придет.
— Какие радужные виды на будущее. — Эбердин криво улыбнулась. — А если я против?
— Против учиться на трупах вообще, против учиться на трупах соучеников или против того, чтобы кто-то учился на твоем трупе? — живо спросил у нее Ворон. — Учись выражать свою мысль четко и понятно.
