распространяли. «Искру» там, «Правду».
– Кто такие Ленин и газета? – заинтересовался атаман.
– В России в те времена и без большевиков революционеров было до кучи, – проигнорировал я вопрос Одноглазого, – Эсеры и прочая сволочь. Наша же задача проще и скромнее. Поднять бунт в одном отдельно взятом лагере рабов.
– А надсмотрщики? А стражники с арбалетами? Маг-огневик, наконец!
– Почему огневик?
– Позавчера видел, как один отчаявшийся гном метнул в него молот. Знаешь, что с ним потом случилось?
– С молотом?
– Нет, молот сгорел еще на подлете. С гномом. Он начал медленно обугливаться! Сначала покраснел, как рак, потом вспыхнула борода и волосы, а после этого он просто зажарился живьем!!
– Понятно. Этот холеный хлыщ – огненный маг.
– О чем я тебе и толкую…
– Значит, начнем с колдуна. Где он обитает?
– Ты не понял, – настаивал на своем Бронштейн-младший. – На маге защита стоит!
Но ему никто не ответил – мы с сыном банкира мерились взглядами. Через минуту-другую Сима тяжело вздохнув, опустил глаза и произнес:
– У тебя есть хоть какой-нибудь план?
– Килон, ты и твои ребята со мной? – я продолжал давить взглядом еврея.
– Да, – неуверенно ответил атаман и добавил: – Хотя мага завалить – это не кучу наложить.
– Поддерживать ночью много защит – накладно, – начал вслух размышлять я. – Скорее всего, он заклят против метательного оружия. Ладно, отложим это на ночь. А сейчас давайте познакомимся со здешними заправилами.
Я внимательно осмотрел тускло освещенный барак. В нем находилось человек сто с лишним, тесно утрамбованных в трехъярусные нары. Государственные рабы, каторжане негромко звенели кандалами и готовились отойти ко сну. Кто-то еще стирал в бочке с водой свое нехитрое белье, кто-то грыз жесткий хлеб на нарах. Мое внимание привлекли три группы переговаривающихся людей. В одном углу барака явно тусовался местный криминал – оттуда громко раздавалась нецензурная брань, грубый хохот и шлепки ударов. Двое растатуированных мужиков избивали третьего, приговаривая:
– Не воруй у своих, не воруй…
Еще один угол был оккупирован представителями местной «администрации» – старостой барака с прихлебателями. Об этом можно было легко догадаться, глядя на их жирные морды и приличного вида одежду – кожаные штаны, сапоги… Кроме того, у этой публики отсутствовали столь характерные для каменоломни «Мертвых гномов» рубцы и раны от плетей. Ладно, этих хлеборезов и учетчиков я оставлю напоследок.
Третья группа, самая большая, занимала правый дальний угол барака. Это странная разношерстная компания показалась мне самой любопытной.
– Сима, ты уже с неделю тут трешься. Небось, все видел, всех знаешь.
– Ну, есть чуток.
– Вон те, – я показал пальцем в сторону изнеможенных людей, – они у нас кто?
– Эти? – переспросил Бронштейн. – Это здешние политзаключенные. Бунтовщики, еретики и прочие несогласные. Заправилой у них Эгилон Неистовый. Вон тот мужик с рубцами на лице.
Действительно, товарищ с исполосованной вдоль и поперек физиономией привлекал к себе внимание. Во-первых, взор – властный, жесткий и какой-то непримиримый, что ли. Лицо открытое, волевое. Нутром чую, это мужик по жизни – лидер. Харизма так и прет. Во-вторых, красные рубцы на лице говорили сами за себя. Кстати, подобные отметины были почти у половины людей, стоявших вокруг него. Н-да… Не обделены они, получается, вниманием надсмотрщиков. Значит, на пятьдесят процентов – политические у меня в кармане. Остается сагитировать их. И лучше делами, чем словами.
– Ладно, действуем так, – я по очереди посмотрел на еврея и атамана. – Ты, Килон, бери двух своих и дуй налаживать контакт с местным криминалом, – я мотнул головой в сторону блатных.
– Может, мне всех взять? – спросил Одноглазый. – Для солидности.
– Нет. Снок и еще один ватажник, на твой выбор, мне нужны для иного дела. Пусть оба сейчас же выйдут за дверь барака и начинают сторожить. Как только мы раскроем наши планы, отсюда тут же ломанется хренова туча стукачей. Докладывать Эрику о нас.
– Понял, умно, – согласился Килон. – За ними проследить? Или что?
– Убить.
Воцарилось молчание.
– Лучше задушить, – пояснил я ошарашенным заговорщикам. – Шума меньше. И перестаньте делать такие лица. Мы не в игры играем. Теперь ты, Сима. Незаметно проберешься к старосте и донесешь на нас. Так, мол, и так, Килон с ватажниками и серым уродом замышляют бунт. Да-да. Вы не ослышались. Мне нужен донос. Посмотрим, как они задергаются. На выходе их все равно Снок примет. А я беру на себя Неистового. Все ясно? Тогда за дело.
