и уткнулись лбом в пол. Я и Масумото слегка опешили, прежде чем бросились поднимать коротышек. Первым я схватил за руки седого старейшину:
– Вставайте, уважаемый, это не дело…
– Повинуюсь, Дух гор! – тут же вскочил на ноги гном.
В голове зазвучала громкая органная музыка, и перед внутренним взором замигала пиктограмма квестовой вкладки. А жизнь-то налаживается! Игровой интерфейс постепенно оживает.
Переключившись, обнаружил одно задание:
Ну, конечно, да! После нажатия соответствующей кнопки виртуальный интерфейс не пропал, а обрушил на меня несколько сообщений о повышении уровня, а также силы, ловкости, запасов маны. Отложив на будущее подсчеты, я начал убеждать остальных коротышек подняться с колен.
– Запомните! И передайте другим. Никогда. Никогда больше гном не опустится на колени!
– Да, господин! – хором ответили бывшие рабы.
– Какие будут приказания? – поинтересовался сто пятый.
Я внимательно посмотрел на волевого старейшину, который грыз землю, лишь бы не кричать во время порки, и спросил:
– Как тебя зовут?
– Сто пятый, – уверенно ответил тот.
– Нет, какое имя дали тебе родители при рождении?
– …я …я не помню… прошло уже столько лет, – запинаясь, произнес гном.
– Теперь ты Двалин! – я увидел, как на глазах коротышки навернулись слезы.
Видимо, Двалин тоже что-то почувствовал, т. к. опять повалился в ноги, и мне вновь пришлось поднимать старейшину. Ну, раз становиться Демиургом Дангора, то не будем мелочиться:
– Слушайте все! Отныне у вас не будет номеров! Каждому, я повторяю, каждому из вас я лично дам имя! Вот ты, – я показал пальцем на Т-34. – Ты теперь Дарин. Двалин и Дарин отныне мои заместители.
Гномы недоуменно посмотрели на меня.
– Двалин – моя правая рука, Дарин – левая. Их слова – мои слова, их мысли – мои мысли, – пояснил я озадаченным гномам – Теперь все ясно?
– ААА-ХУУМ!! – проорали гномы.
– Это всеобщее «да» по-гномьи, – пояснил японец. – Я тут уже потихоньку осваиваться начал.
– Вижу. Бери Дарина с Двалином и метнитесь по баракам – собирайте гномов на площади. Будем поднимать бунт.
Я забрал голову Эпона со стола и уже было начал выходить из барака, как мне в ноги опять бухнулся гном. На сей раз это был тот самый дебиловатый шестой, который сомневался в моем божественном предназначении.
– Господин! Прости меня, маловерного! Я… я уже отчаялся, и… я заслужу свое имя! Пойду сейчас и убью Эрлика. Принесу его голову.
– Значит так, шестой. Я дам тебе имя. Но не сейчас и не за Эрлика. В одиночку его вряд ли удастся убить – в лагере тревога, и начальник каменоломни охраняется. Возьми двадцать лю….тьфу, гномов и принесите молоты и кувалды, которыми разбиваются камни. Знаешь, где склад инструментов?
– Да, господин.
– Действуй.
Следующим пунктом моего ночного вояжа был барак с людьми. Я накинул на голову капюшон, вынул из-под полы плаща жезл, который, что любопытно, продолжал сверкать багровым светом, и смело открыл дверь. В помещении горел свет, и никто не спал. Люди возбужденно переговаривались, курсировали между группами. Все словно чего-то или кого-то ожидали.
Увидев меня, каторжане ошарашенно застыли. Первым очнулся староста барака:
– Господин маг! Как вы вовремя, спешу доложить вашей светлости о… грх…
– Так о чем ты торопишься доложить? – спросил я, поднимая голову. Капюшон скрыл мое лицо, и неудивительно, что меня приняли за мага. Мои друзья, увидев мою физиономию, радостно заулыбались и замахали руками.
– Ну, ну, не стесняйся. Продолжай. Ты хотел доложить о бунтарских замыслах, не так ли?
– У вас все равно ничего не получится! – голос старосты предательски задрожал. – Господин Эрлик уже все знает.
– Не от этих ли господ? – я сделал знак Сноку, и он кинул к нашим ногам головы трех шпиков. А я к ним добавил верхнюю часть тела мага.
После того как головы, покатившись, замерли у ног старосты, в бараке установилась такая тишина, что было слышно, как под потолком гудит
