из карт для него как кусок хлеба для голодающего. Но голодным опасно давать пищу, желудок, отвыкший от еды, не справится, и человек, вместо того чтобы наполниться жизнью, забьется в агонии. Так и Сила, не привыкший к ее потокам сгорит как восковая свеча, поднесенная к дикому, ревущему пламени.
— У меня есть для тебя подарок, — сказала Леонор, хитро сощурила глаза.
Фарамонд удивленно повел бровью:
— Подарок? Какой же?
— Королева перейдет к тебе, — ответила она мягко, подошла к барону вплотную.
— Королева, ко мне? — низким грудным голосом произнес Фарамонд, нежно прикоснулся к обнаженной груди, маркизы, провел пальцами по нежному светло — коричневому соску. — Ты моя королева.
— И все — таки, — прошептала сладко она, — ты примешь мой дар?
— Да, — сказал он твердо, чувствуя, как внизу живота заиграла кровь. — Я приму твой дар.
От такого щедро подарка Фарамонд не мог отказаться, да он как и прежде обладает могучим Харнским артефактом. Скларт дает возможность странствовать по мирам, этого не может ни один из младших арканов. Скларты создавали Архонты древности, могучие чародеи Харна. Кроме того, он слышал, доска имеет несколько уровней, и мастер может путешествовать между ними, открывая миры прошлого и будущего. Скларт — это такой же источник Силы как и младший аркан. Но если соединить их вместе…
Фарамонд загадочно улыбнулся, обнял Леонор за плечи:
— Это больше чем я мог себе представить, ведь королева была с тобой с самого детства. Она сделала тебя такой, какой ты есть. Даже не верится, что ты можешь расстаться с ней ради меня.
— А ты поверь, — сказала она серьезно, — теперь она твоя.
Леонор подняла правую руку вверх, расставила в стороны пальцы, веки плавно опустились, длинные пушистые ресницы легли на щеки. Фарамонд залюбовался ее красотой, дыхание стало горячим, жгло ноздри, во рту вмиг пересохло.
В воздухе, в дюйме от кончиков пальцев маркизы, вспыхнул ослепительный свет, будто маленькая звезда загорелась прямо под сводами башни. В стороны брызнули яркие белые лучи, красочные искорки закружились, как снежинки в зимнем танце, плавно осыпались на глянцевый черный пол. Когда свет угас, в ладони лежала потертая, потемневшая от времени бумага.
Фарамонд прищурился, глаза еще болели от сильного света. Леонор держала в руках карту — Королеву мечей.
— Это мой дар, — сказала она, протянула руку.
Барон кивнул, в глазах было сомнение, все еще не верил:
— Спасибо.
Карта коснулась его пальцев и исчезла, будто растворилась в воздухе, над ладонью лишь закружилось маленькое облачко серебристой пыли. Пылинки подрагивают, как живые, будто рисуют дивный орнамент из света.
Фарамонд даже рот открыл от удивления:
— Куда она делась?
— Аркан всегда внутри, если ты знаешь, как направлять Силу. Но будь осторожен, умелый мастер может перехватить аркан, разрушить связь. Так я отрезала Бриана от башни.
Барон прикрыл глаза, лицо внезапно замерло, стало спокойным:
— Да, да я чувствую внутри. Вижу ее лицо. Как же она хитра…
— Хорошо, — кивнула Леонор, — нам пора идти.
Она знала — Королева, дает самодостаточность и хладнокровный характер, при этом развивает и силу духа. Ее хитрость всегда проявляется там, где это необходимо, и никогда не перехлестывает границ дозволенного. Находчивость всегда приходит на выручку, а неприступность заставляет врагов уважать тебя. Для честолюбивой ведьмы хранительницы лучше не придумаешь. Эти качества помогли бы справиться и с непредсказуемой, как буря, Черной башней, но королева могла возжелать…
Леонор как никто другой знала, о чем втайне мечтает Королева мечей, и по какой причине дала столько Силы на схватку с Брианом. Она хоть и помогает, на самом деле движется лишь к своим собственным целям — авторитету и власти. А ими Леонор не намерена делиться. Пускай лучше жажда вольется в Фарамонда и поможет отыскать Анри. Пускай королева отыщет Мага.
Фарамонд, спустя мгновение, вышел в просторный зал башни уже одетый, даже шнуровку на сапогах затянул, и воротник рубашки поправил. Все — таки на совет идти, не на прогулку в парке. Леонор про себя отметила знакомый стальной блеск в глазах барона. Перед ней как будто иной человек, даже мимика переменилась, лицо спокойное, будто резали из мрамора, и жесты плавне, исчезла импульсивность, уже не мечется как загнанный зверь.
Оно и верно, теперь, когда над головой не нависает коса костлявой, и дышится и думается легче. Но добычу отпускать далеко нельзя. Анри нужно найти и убить. Карта теперь в его власти: но что толку дураку с золотой короны? Силой распорядиться Анри не может, бесценный артефакт в руках глупца
