крайней мере утратили преимущество внезапности.
В горной долине стало светло, как днем. По обе стороны дороги высились шесты с пылавшими на их вершинах огненными шарами; обочины щетинились частоколами пик, свет дробился и играл на тысячах наконечников стрел; не смолкая, вслед бешено несущемуся навстречу Судьбе отряду неслось:
- Они украли нашего Бога!
- Терша! - рявкнул киммериец, направляя коня ближе к Скарфену. - Ты можешь что-либо сделать?!
- В Цхесту пришел ваш колдун! - с отчаянием выкрикнул божок. - Он перенесся сюда на крыльях бури... он выследил вас, следя за мной!
- Пр-роклятье! - вырвалось у Скольда. - Надо прорываться, сожри мою душу Локи!
- Нет! Нет! - взвизгнул Терша. - Нужно прорваться в Храм! Если свернете сейчас - верная смерть! А мне - вечный плен! И женщины! Женщины! - Он почти рыдал.
Кавалькада, не замедляя бега, обогнула скалистый холм - и с разгону вылетела к воротам Цхесты.
Нельзя сказать, чтобы укрепления города произвели на Конана особое впечатление. Он повидал немало куда более величественных крепостей; а эта... Две привратные башни; створки самих ворот - деревянные и даже не обиты металлом. Рва нет и в помине; стены, хоть и каменные, но невысоки...
Отряд влетел под арку; за ними густо валила вооруженная толпа.
- Они украли нашего Бога!
- Прямо по главной улице, никуда не сворачивая! - прокричал Терша, высовываясь из-за пазухи Скарфена.
Времени рассматривать бешено несущиеся назад ряды домов у Конана не было. Мелькали глинобитные стены, черные провалы мрачных дворов и проулков... И по-прежнему на всем протяжении их пути засевшие на каждой крыше лучники провожали отряд десятками и сотнями нацеленных стрел, следивших за Конаном и его спутниками, точно подсолнухи за солнцем...
Главная площадь - она же рыночная, правосудия и тому подобного. В дальнем ее конце, соседствуя с отвесным склоном горы, стоял храм, царственно высившийся над всеми прочими строениями города.
Это было высокое пирамидальное здание, опоясанное несколькими уровнями террас, где среди зелени смутно виднелись ряды белеющих изваяний. Оков киммериец не заметил, одни лишь широченные входные двери, сейчас распахнутые настежь. Их как будто бы никто не охранял.
- Туда! - выкрикнул Терша, едва не свалившись под копыта бешено мчащихся лошадей.
Кавалькада влетела в гулкий, высокий зал, залитый темнотой. Копыта зацокали по каменному отполированному полу; Конан первым соскочил с седла и кинулся закрывать тяжелые створки дверей. В отличие от городских ворот, эти были сделаны из настоящей стали.
Тяжелый засов, едва поддавшийся совместным усилиям Конана, Скарфена и Скольда, вошел в гнезда как раз в тот миг, как толпа преследователей добралась до храма.
Кое-как устроив лошадей, спутники развели огонь. Их взорам предстало обширное и мрачное помещение, уставленное изукрашенными курильницами. Потолок поддерживали ряды витых толстенных колонн из редкого, черного мрамора. В нишах застыли тяжеловесные, массивные статуи непроглядно-темного камня - странные, уродливые чудовища, изображавшие какие-то гротескные помеси людей и обезьян. Ряд страшилищ завершался занимавшим всю противоположную от входа стену громадным барельефом, изображавшим Великого Ханумана во всем великолепии торжественного облачения. А под барельефом примостился скромный, бедно выглядевший алтарь из простого, необработанного гранита. По обе его стороны застыли золоченые курильницы в виде разинувших пасти змей, когда-то побежденных Великим Хануманом и с тех пор ставших его самыми верными слугами...
Во всем храме Конан не увидел ни единого окна или хотя бы двери. Глухие стены - и ничего больше. Если только, конечно, здесь нет потайных ходов.
Очевидно, та же мысль пришла в голову и Эйджесу, тотчас же спросившему об этом взобравшегося на алтарный камень Тершу.
- Ни о чем подобном я никогда не слыхал, - божок смешно покачал сусличьей головой. - И жрецы, и миряне всегда входили и уходили только через главный вход...
- Ну, так и что будем делать дальше? - с неожиданной резкостью бросил Фьюри. - Мы заперты здесь, как крысы в крысоловке! У нас мало припасов. Да дней через семь нам придется пить собственную мочу и варить ремни с сапогами!
- Погоди впадать в отчаяние, благочестивый воин, - Терша тронул лапой ладонь Фьюри. - Я недаром оставался хозяином этого хлама много веков. Ночь пройдет, утро присоветует. Двери храма сломать вовсе не так просто; на какое-то время мы в безопасности...
- А что ты нес насчет того, что в Цхесте объявился наш враг? - в упор спросил Эйджес.
- Я почувствовал чужую силу в Цхесте, едва мы оказались возле ворот, ответил Терша. - Достаточно было сопоставить природу этой силы с теми страхами, что я прочел в ваших душах - и мне все стало ясно.
- А что значит - 'он выследил вас через меня'? - продолжал допрос Эйджес.
- С вами - священная статуя нашего покровителя, могучего Ханумана, охотно пустился в объяснения божок. - Она защищает вас от ока вашего врага, однако, когда вы встретили меня, колдун смог посмотреть моими глазами - и увидел вас.
- То есть пока мы от тебя не избавимся, он сможет следить за каждым нашим движением? - грозно приподнялся Скольд.
- Н-ну... в общем... - промямлил Терша, съеживаясь. - Но с этим я могу справиться.
- Как же это? - не без яда осведомился Конан.
- Ваш враг вернулся из дальнего путешествия к самым заветным пределам, - серьезно, без тени иронии ответил Терша. - Он обрел от Нездешних Богов новые силы - однако и этому можно противостоять. Я отведу ему глаза. Я создам ваши точные подобия, которые и отвлекут его на себя. А уж как сделать так, чтобы он подольше поломал над этим голову - это уж моя забота.
- Хорошо бы, коль так, - проворчал Конан, невольно прислушиваясь к негодующим воплям на площади перед храмом. - А теперь поведай мне, о Терша, что могут сделать с нами те молодцы, что толпятся сейчас на площади?
- Если ворвутся внутрь... - начал было божок.
- То оторвут нам голову, - докончил за него киммериец. - Это понятно и так. Что они могут сделать, чтобы ворваться внутрь? Ты ручаешься за эти двери? Терша на некоторое время задумался. Вид он при этом имел, конечно, презабавнейший - размышляющий суслик, глазки которого вдруг обрели выразительность человеческих глаз.
- За двери - да, ручаюсь, - изрек он напоследок. - Но если за дело примется сам этот ваш Кивайдин...
Воцарилось тяжелое молчание. Четверо спутников Конана мрачно глядели в пол, сам же киммериец озирался по сторонам, точно пойманный в западню волк. В самом деле, разве могла какая-то там дверь устоять против могучего чародея? Вдобавок Конан сильно сомневался в том, что Терше удастся продержаться против Кивайдина хотя бы минуту. Он не мог рассчитывать ни на что, кроме собственного меча.
Конан искоса взглянул на спутников. Похоже, они уже опустили руки и теперь думают лишь о том, как успеть покончить с собой до того, как попадешь в руки Кивайдина. Ну нет, так дело не пойдет!
- А ну-ка, вставайте, вы! - загремел киммериец, словно вновь очутившись на аграпурском плацу. - Скольд, Скарфен - берите во-он ту каменную бабу с крыльями и тащите наверх! Пристройте ее над дверьми. Фьюри, Эйджес - надо соорудить баррикаду - вот здесь, если они сломают створки...
В голосе киммерийца звенел металл; и четверо незадачливых слуг чародея уже поднялись, завороженные звучавшей в этом голосе силой, когда вмешался Терша.
- Постой, погоди, зачем ты хочешь двигать священные изваяния? ужаснулся он. - Победы надо одерживать головой, а не тупыми мышцами!
- Да, если только ее тебе не снесут с плеч раньше! - язвительно бросил Конан. - А твои изваяния, право же, немного стоят, если в минуту опасности от них никакого толку - даже на голову никому не сбросишь!
- Ты хороший боец, киммериец, - покачал головой Терша, - но даже ты не в силах сражаться один против целого войска. Одна случайная стрела... Нет, мы поступим иначе. Отойдите к стенам, благочестивые воины; мне надо предаться магии...
Магия Терши оказалась сильной и впечатляющей. Маленький божок подбежал к одной из статуй, критически оглядел изваяние с ног до головы - а потом его лапки замелькали с поразительной быстротой. Свет затейливых масляных ламп померк, зал храма быстро наполнился удушливым серым дымом, в котором, точно два пятна мрака, виднелись Терша и статуя напротив него.
По спине Конана пробежал неприятный холодок. Варвар недолюбливал всяческое чародейство - однако на сей раз ему пришлось признать (потом, когда все завершилось), что Терша здорово знает свое дело.
Клубы дыма стали подползать к уродливой фигуре перед божком, с мокрым хлюпаньем всасываясь внутрь изваяния. Контуры статуи утратили резкость, размылись - а Терша все размахивал и размахивал короткими передними лапками, и Конану пришло на ум, что похожие движения ему случалось замечать у гончаров...
Статуя тем временем и в самом деле начала менять очертания. Сгорбленная спина выпрямилась, втянулся отвислый живот, укоротились чудовищно длинные руки, обезьянья челюсть вдвинулась, очертания головы все больше и больше напоминали человеческие... Терша трудился, словно опытный скульптор.
Наконец он удовлетворенно склонил голову набок, несколько мгновений пристально вглядывался в свое творение - а затем со вздохом перешел к следующей скульптуре... И так еще три раза.
- Ну как, нравится? - В голосе Терши чувствовалась усталость, однако он явно гордился сделанным. - Идите сюда и смотрите внимательнее!
Дым быстро рассеивался, уползая куда-то в щели между каменными блоками. Мало-помалу в храмовом зале становилось все светлее и светлее; вскоре четыре неподвижно замершие позади Терши фигуры можно было разглядеть во всех подробностях.
Взору Конана предстала точная копия его самого. Он даже ощупал себя, глядя на статую. Повторялось все, вплоть до расположения пор на коже. Каждый волос на голове двойника лежал в точности так же, как и у настоящего Конана. Столь же идеальными оказались и подобия остальных его спутников. Однако в глазах их пока что не было видно биения жизни - они казались пустыми и мертвыми, хотя грудь каждого из сотворенных двойников мерно вздымалась, словно они и в самом деле нуждались в воздухе.
- Они оживут по-настоящему, лишь когда выйдут за ворота храма, вполголоса пояснил Терша. - Опытный маг без труда распознает обычную подделку, особенно если она не живет и не дышит - но мои творения от живых отличить не так просто.
- И что будет, когда они выйдут отсюда? - не сводя глаз со своего двойника, осведомился Скарфен. - Их ведь просто изрубят в капусту, и мы ничего не добьемся!
