В тот же момент его длань удивительным образом сломалась сразу в двух местах — Корнелий схватил её зубами. Нападающий с диким воплем выронил нож: Этельвульф с особым удовольствием нанёс врагу серию весьма болезненных ударов в лицо и живот. Брызнула кровь, оросив щёки демона мелкими каплями, вроде осеннего дождя. Удивительно, но наркоша ещё стоял на ногах. Теперь бес хорошо видел его — худой высокий парень, по виду южанин, не брился неделю, во взгляде лихорадочный блеск. Да, такой правда зарежет за дозу и глазом не моргнёт. Демон без слов заехал противнику в солнечное сплетение. Плюнув кровью, тот со стоном упал на колени и получил удар ногой в челюсть: уж чего-чего, а драться Корнелий умел. В пылу битвы, спасая своё «имущество», бес забыл о главном — невидимости. Мана закончилась, и перед священником, постепенно проявляясь из воздуха «кусочками», возник бледный джентльмен с окровавленным лицом. Отец Георгий истерически вцепился в крест.
— Вы кто? — пролепетал он.
— Э… — произнёс джентльмен, лихорадочно соображая. — Ваш ангел-хранитель.
Глава 10
Сувенир
Елизандра осторожно приоткрыла узкую щёлочку в шкафу.
Достаточно темно, и это ей на руку. Предрассветный час, в таких спальнях обычно наглухо закрывают шторы, чтобы обитатель комнаты не нарушил свой сон. Самое время. Ненавидя себя, она чуть высунулась наружу, тихо откашлялась и скрипуче провыла:
— Уууууууууу… кх-кх-кх… уууууууууу…
Ребёнок в кроватке пошевелился под одеялом, Елизандра вышла из шкафа во всей своей натуральной красе — искусственную кожу она оставила под лестницей в подъезде и эффектно зажгла оба глаза. Из затянутого паутиной рта полезли клыки, в комнатушке сильно запахло тухлой рыбой. Девочка лет четырёх, присев на кроватке и застыв в ужасе, смотрела на чудовище. Елизандра протянула к ней руку с длинными когтями…
— Ууууууууу… — вой перешёл в тихое шипение. — Иди ко мнеееее… я обглодаю все твои косточки… я голоднаааа… ооооооууууучень голоднааааааа… уууууууууууууу…
Как обычно, долго ждать не пришлось.
Девочка раскрыла розовый ротик, исторгнув рёв сирен воздушной тревоги. Казалось, содрогнулись даже стены квартиры (словно от землетрясения), закачалась люстра. На своём долгом веку Елизандра достаточно повидала детей, но её всегда удивляло, что один ребёнок способен орать громче, чем трое взрослых. В соседней комнате послышался грохот, у соседей включили свет и начали ругаться матом. Дверь в детскую едва не слетела с петель: на пороге стояли отец в семейных трусах и практически голая молодая мать, чья одежда состояла сугубо из стрингов. Елизандра успела сделаться невидимой.
— Оля! Что случилось? Почему ты кричишь? — все фразы они произнесли в один голос.
— Тааааааааам, — рыдала девчушка, показывая на шкаф. — Сюдовисеееее…
Родителям, как и следовало ожидать, это не сильно понравилось.
Отец решительным шагом прошёл к шкафу, распахнул обе створки. Невидимая Елизандра, которая стыдилась такого поведения, ухмыльнулась — она всё же демон, а каждому демону приятно смотреть на дело лап своих. Или копыт. В общем, приятно.
— Оля, ты видишь?! — взревел папа голосом раненого буйвола. — Здесь никого нет! Мне через два часа на работу вставать! Сколько можно! Прекрати орать по ночам!
— Оно было тааааааааам, — куксилась Оля, протирая глаза. — Оно страссное…
— Да нету, никаких чудовищ нету в шкафу! — ревел белугой папа. — Ты постоянно кричишь среди ночи — там страшно, здесь страшно, а отец твой пашет днём, как вол, ему высыпаться надо! Знаем мы твои уловки! С родителями хочешь спать? Не выйдет!
— Не ори на ребёнка! — взбеленилась молодая мать, очнувшаяся ото сна, и тут же, снизив тон в три раза, засюсюкала: — Ну, где сюдовисе, где? Мамоська сейчас его прогонит…
Демоница едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
«Святая простота, — злорадно подумала Елизандра. — Вот всегда так. Мы показываемся в своём истинном облике только детям, потому что им никто не верит. А когда они вырастают, то сами думают — им показалось, они не видели демона. О, ещё как видели. Представляю, если б я сейчас запрыгала во всей природной красоте — как бы они визжали». Веселье длилось секунду — вспомнив, что она отбывает каторжный срок, демоница тут же раскисла. Да, нет предела бесовскому падению. Начав с порчи пасхальных яиц, она докатилась до самого последнего уровня — пугания спящих детей. Есть ли что-то хуже? Ты — демон, порождение ночи, дитя Сатаны, монстр, исторгнутый пылающими глубинами Ада. Ты создан, чтобы изуверскими уловками, правдами и
