слезами, клятвенно обещали пустить меня в любое время дня и ночи и даже милостиво разрешили пользоваться продуктами с кухни.
Вот таким сложным и долгим путем, но я все же добилась своего. И вот у меня на руках он, шикарный пирог с ягодами кариссы, по секретному рецепты моей матушки. Просто одуряюще вкусно пахнущий, лишающий разума своим запахом даже меня, вроде как привычную.
Но, несмотря на то, сколько проблем мне уже пришлось преодолеть, самое сложное, к сожалению, было впереди. Мое секретное оружие в любви предстояло еще как-то вручить объекту воздыхания. А особенно это усложнялось из-за того, что почти все время рядом с Ним находилась она – Ликара.
Соперррница!
Я почти весь день таскала пирог с собой, надеясь выкроить момент, когда Антейн будет один. Под конец уже почти совсем отчаялась, и вот шанс подвернулся мне.
Вот Он стоит наконец-то не рядом с противной Ликарой и своими друзьями. Правда, вместе с Ним магистр Двэйн, но перед куратором мне не так неудобно вручать свой подарок, как перед Его друзьями.
И вот вдох-выдох. Я беру себя в руки, вот только не держат меня ноги. Трясутся от переживаний. А надо сделать всего несколько шагов, протянуть пакет и произнести одну фразу: «Спасибо большое за помощь! Это моя благодарность. Надеюсь, понравится».
Но как же сложно это сделать!.. И ладошки потеют, и в глазах темнеет только от одного взгляда на Него. Нет, я не буду смотреть. Буду смотреть под ноги. Давай, Шаготта, ты все сможешь!
Вдох, стремительные пять шагов, рука поднимается вверх, глаза все также смотрят в пол, а губы произносят заветную фразу:
– Спасибо большое за помощь! Это моя благодарность. Надеюсь, понравится.
– Хм-м, это несколько неожиданно, адептка Мияри, – отзывается глубокий мужской голос. – Но спасибо… а о какой помощи вы говорите?
Мгновенно вскидываю голову и натыкаюсь на взгляд магистра Двэйна. Одного!
А куда же?
Быстро оглянулась и наткнулась взглядом на удаляющуюся спину моего милого.
Нет!!! За что? Ыыы!!!
– Адептка? – напомнил мне о своем существовании магистр, и пришлось перевести взгляд на него.
Что мне теперь эти зеленые глазищи, все это тлен, когда та зелень, что дорога мне, скрылась в неизвестном направлении.
– Шаготта? – чуть более настойчиво позвал преподаватель, и мне пришлось выплыть из своей пучины отчаянья.
– Все в порядке? – Обеспокоенный взгляд, и я постаралась нацепить более довольное выражение лица.
– Все отлично, – сделала попытку улыбнуться я в ответ. В конце концов, в этой неудаче никто, кроме меня, не виноват. Это мне надо было смотреть, кому вручаю.
– О какой помощи вы говорили? – снова спросил он.
– Ну, – потянула я, пытаясь придумать отмазку, – вы договорились о пересдачах для меня. Если бы не ваша помощь, я бы не смогла закрыть предыдущий семестр, – нашлась я.
– Тогда мне стоит ждать паломничества всей остальной группы должников? – слегка усмехнулся он.
– Нет, я одна такая ответственная, – улыбнулась я в ответ.
– Идемте, – внезапно произнес магистр. – Раз уж вы, судя по запаху, обеспечили нас десертом, я со своей стороны просто обязан предоставить нам чай.
– Ой, не стоит, – стала упираться я.
Все же пить чаи со своим преподавателем, да еще и взрослым мужчиной, это как-то…
– Идемте, – все же настоял он и утянул меня к себе в кабинет.
И вот я сижу в знакомом кресле, в котором еще пару месяцев назад меня отчитывали, и наблюдаю, как магистр Двэйн нарезает приготовленный мною пирог. Приготовленный не для него! И такая печаль-тоска меня берет от несправедливости этой жизни.
– Шаготта, вы что, плачете? – Вопрос магистра показал, что внутри удержать разочарование не удалось.
– Это я от счастья, – пробормотала я, поспешно доставая из кармана платок и стирая предательские капли.
– Счастья? – недоверчиво переспросили у меня.
– Что хоть кто-то распробует мою стряпню, – постаралась оправдаться.
Мгновения молчания, после чего осторожный вопрос:
– У вас какие-то проблемы с готовкой? – И теперь настороженный взгляд достался пирогу на столе.
– У меня проблемы с дегустаторами, – вполне искренне обиделась на подобное недоверие, – а готовлю я отлично.
– Конечно, конечно, – поспешил оправдаться преподаватель, а может, просто побоялся, что я еще разревусь здесь. А мужчины, как известно, женских слез не выносят. Даже, как оказалось, счастливых.
