Вот и сейчас, я словно слышала два голоса — мой, тихий, когда я читала вслух, и дяди Тадора — низкий, рокочущий, когда прочитывала строку про себя…
— Это ведь не заклинание, нет? — Норт подошел, положил теплые широкие ладони мне на плечи.
— Нет. — Я улыбнулась. — Не мешай, пожалуйста.
— Отвлекись на минутку, — в свою очередь попросил некромант. — Пауль достал свиток.
И книгу я мгновенно отложила, а Норт протянул бумагу мне.
На светло-зеленом магически защищенном свитке синими ядовитыми чернилами было выведено:
«Леди Риаллин кен Эриар должна быть уничтожена в самое ближайшее время. Совет рода».
— Как-то лаконично до крайности, — задумчиво проговорила я.
— Да нет, они всегда так, — сказал Норт. — Дело не в этом, — он указал на слова «Риаллин кен Эриар». — Этот человек тебя ненавидит.
Удивленно взглянула на Дастела, тот пояснил:
— Почерк. Присмотрись, его перо трижды дрогнуло при написании твоего имени, а все остальное выведено идеально… Что странно, так как лорд Эксаэш Веридан в редкие дни способен писать четко, обычно у него рука подрагивает, и вот то, что наблюдается в твоем имени, характерно часто для всего послания. Здесь же… В итоге я согласен с Дагасом — это не наши отправили.
Мне, помнившей все слова лорда Гаэр-аша, верилось в это с трудом.
— Да и не стали бы наши, — добавил Норт, — не посмели бы.
Молча вернула ему свиток, вновь взяла книгу.
Посмели, не посмели, а лично я сейчас находилась в крайне неприятном положении, и чувствовать себя разменной монетой мне не нравилось вовсе.
— Риюш, — Норт встал передо мной, прислонившись к краю стола, и едва я на него взглянула, сказал, — все будет хорошо.
Волны спокойствия, исходящие от некроманта, укрепляли веру в его слова. И мне хотелось верить, искренне хотелось, но…
— Я знаю, что у этой проблемы есть решение, — твердости, правда, в моем голосе не было, — я восстановлюсь и повторю эксперимент с переплетением Амаэ и Тхен. Думаю, что сработает, просто тогда что-то пошло не так. И я…
Норт протянул руку, погладил по щеке и молча отошел. Я была благодарна ему за это, но еще больше обрадовалась, когда подошел Гобби.
— Возьмешь стул? — спросила, возвращаясь к чтению.
Гоблин обошел стол, принес стул, на котором вчера я сидела, пододвинул к моему, сел рядом.
Я же в этот момент читала;
— Эсса нгобере эйша, — и шепотом тут же перевела, — яд, вплетаемый в кровь.
— Ыы! — привлек мое внимание Гобби.
Затем взял со стола бумагу и карандаш и написал:
«Мысль».
— Эсса? — переспросила я. — Нет, яд.
Зомби отрицательно покачал головой и написал:
«Ты воспринимаешь на слух, при произношении они похожи, но мысль — „эсса“, а слабый яд „эса“».
В этот момент я почему-то даже не задумалась, откуда Гобби знает язык вечных. Меня напрягло другое — что если я и в других местах ошиблась.
— Так значит «эсса нгобере эйша» — мысль, вплетаемая в кровь? — уточнила я.
Гобби кивнул. Затем написал:
«Твоя кровь измененная».
— Это я уже знаю, — ответила грустно.
«И продолжает меняться, — добавил гоблин. — Мертвые чувствуют».
У меня внутри все похолодело. Невольно поежившись, я огляделась — Норт и Дан накрывали на стол, Эдвин развешивал повсюду искрящиеся кристаллы, у него это выходило здорово — подвесит на острие меча, меч поднимет и цепляет кристалл на стеллажи, так чтобы повыше. Ему помогал Пауль, смешно попискивая, прыгая по стенам и поправляя кристалл, если тот зацепился плохо. Салли бегала по столу, проверяя температуру блюд — подбежит, притронется лапкой, а дальше по обстоятельствам — или подогреет, или дальше побежит. И на душе как-то светлее от этой такой уютной и дружеской атмосферы стало.
Гобби же снова начал писать, и я прочла:
«Я встречал людей с измененной кровью — ты не такая. У тебя осмысленный взгляд, ты отрицаешь мысль о смерти».
— Не поняла, — прошептала я.
«Измененная кровь. Кровь — жизнь. Меняют кровь — исчезает желание жить».
