Профессии: из первых уст

Пришли, спросили ее, можно ли девочка у нас в спектакле сыграет. Мама

разрешила. .

А еще ярко, очень ярко помню, что у меня было две подружки, и они все

время ссорились. Мы жили в разных сторонах, но неподалеку. А ссорились из-за

59

того, кого я буду провожать, или кто меня будет провожать. Это было уже в

четыре-пять лет.

А еще был такой интересный момент, когда мы с мамой ехали через

Москву и шли с вокзала на вокзал. Много было времени, гуляли по Москве,

смотрели. А я шла и пела: «Дорогая моя Сталина, золотая моя Москва»… А люди

шли, оглядывались и улыбались».

Такая разная и такая светлая Сталина Васильевна пережила немало и

тяжелых, грустных мгновений…

«Мама у меня очень красиво одевалась, дорогие платья и даже часики

золотые. И потом это так пригодилось… Она панбархатное платье выменяла мне

на пшеничную лепешку, а себе на ржаную. Все военные дети говорили: «Кушать

хочется»… Мама приходит с работы, а я спрашиваю: «Мама, ты мне сегодня что-

то принесла?». «Нет, сегодня не принесла, доченька…». «Тогда давай скорее спать

ложиться, чтобы есть не хотелось». Это так все дети военные говорили…

А потом Ульяновск, школа, коньки, лыжи, с Ленинской горки. Зима

настоящая. От макушки до пальцев ног мокрая. Песни, танцы, стихи, кружки…».

Тепло и с нежностью говорит Сталина Лагошняк о самом дорогом – своей

семье:

«Мама вышла замуж, и у меня был такой отчим… Дай Бог, чтобы такие

родные отцы были, как у меня был отчим. Мы с ним очень любили друг друга. И