же читал, это монстр, а не человек. У него в голове даже не компьютер. Такие люди планируют все на максимальное количество ходов вперед.
– Твои предложения?
– Штурм нанесет непоправимый ущерб городу и нашей репутации. Если бы не точные данные разведки о его возрасте, то я бы подумал, что он один из четверых.
– Или их потомок. Мне нужен живым этот человек. Очень нужен. И я, не считаясь с потерями, заполучу его. Мне наплевать на город и его жителей Ты меня услышал?
– Мой император. Мы установили правила и обязались их соблюдать. Это залог нашего могущества.
– К черту правила. Достань мне его. Как хочешь, достань и арестуй, тогда штурма не будет.
Наместник не отвечал. Долго, секунд сорок, а быть может, даже минуту. Потом, наконец, он произнес:
– Я выполню твою просьбу, мой старый командир, в знак признания всего, что между нами было. Но больше не проси меня ни о чем.
И связь прервалась.
Трудно описать словами, что испытал Андрей, когда теперь уже мертвый директор Комитета ревнителей власти положил на него руки и произвел свои непонятные манипуляции.
Все тело стало не просто огненным, оно буквально окуталось нестерпимым жаром, от которого не было спасения. Не в силах пошевелиться Андрей беззвучно кричал, пытаясь облегчить навалившуюся боль. И в этом ему вдруг помог вновь возникший перед глазами светлячок. Покрутившись около глаз маленькой и яркой точкой, этот концентрированный сгусток энергии вновь развернулся в послание.
Перед Андреем в условном верхнем углу появилось изображение часов, ведущих обратный отсчет 39.59.29, 39.59.28, 39.59.27. «Приплыли» – мелькнула на периферии сознания гадкая мысль. Молодой офицер не успел даже ее отогнать, как вновь перед глазами возник очередной посланник-светлячок.
«Да», – мысленно заорал Андрей, хватаясь за столь призрачный шанс. И тут же жар, нестерпимый и выжигающий, обрушился на Саломатина опять всей своей мощью. Но сжав зубы, Андрей, стараясь не обращать внимания на боль, всмотрелся в возникший силуэт непонятного существа.
– Здравствуй, потомок. Ты не готов выслушать меня. – Существо замигало, поплыло изображение, и высветилась надпись: «Переход на упрощенный интерфейс».
Появились так привычные для Андрея папки и файлы. Он принялся лихорадочно листать появившуюся виртуальную базу знаний, вникая в написанное через боль.
Боевые разделы, прикладные разделы, энергетика. Ткнув в воображаемую папку, Андрей вчитался в открывшееся подпункты:
1. «Общая энергетика»
2. «Энергетика окружающего мира»
3. «Энергетика биологического объекта»
Выбрав первый пункт, Андрей издал вздох разочарования. Раскрывшиеся строки состояли из какой-то абракадабры, смеси иероглифов и непонятных значков. Тут же высветилась новая надпись: «Изучение универсального языка».
«Да», – не теряя драгоценных секунд, решил Андрей и мгновенно оказался в огромном классе с обычными партами и школьной доской. Но, едва попробовав двинуться, Андрей понял, что школьная доска и силуэт учителя удаляются от него с приличной скоростью. Тогда Саломатин припустился бегом. Вокруг замелькали какие-то плакаты с правилами, что обычно в изобилии украшают стены подобных классов. Скорость возрастала, и возрастала частота появления подсказок. Сколько продолжалась эта безумная гонка, Андрей сказать не мог. Просто внезапно возникла финишная ленточка, широкая, на которой Андрей уже смог прочитать иероглифическую вязь: «Все. Обучение закончено».
Вновь вернувшись в воображаемое меню, Саломатин опять выбрал «Общую энергетику», попутно отметив, что часы показывали уже 29.59.56.
«Да», – в который раз беззвучно крикнул Андрей. И на какое-то мгновение забыл о боли. Сознание ухнуло в бездонный колодец, а сердце тренированного воина забилось с запредельной частотой.
Падение шло с нарастающим ускорением, а вокруг мелькали образы и обрывки видений. Но Андрей справился, смог усвоить мелькавшие калейдоскопом знания и прекратить свое бесконечное падение. Теперь он отчетливо понимал, что за сила бурлила все это время в нем, что значило слово «энергия» и как
