Надо было все-таки, хотя бы краем глаза, заглянуть в этот рассказ, теперь бы не гадала, о чем пытался рассказать ее спаситель.
Впрочем, с чего она взяла, что Яков ей не привиделся? И откуда в Питере возьмется болотница? То есть, дева-утопленница – явление не такое уж и редкое, но действующее, опасное…
Ага. Еще месяц не поешь, и не только болотницы, лешие и кикиморы понабегут. Поднимется, точно прыщ, в самом центре России, в столице Москве, Лысая гора, слетятся ведьмы на шабаш и оттуда начнут диктовать свои законы ничего не подозревающим гражданам. Мертвые поднимутся из могил и пойдут махаться с живыми за отнятую жилплощадь! А там уже и до Армагеддона рукой подать.
Болотница, болотница – это еще цветочки. Начало безумия, первая весточка с «Пряжки»! Болотница…
А ведь она мне тогда глаза отвела. Ну, точно! – Аню даже в жар от собственной догадливости бросило, – конечно, говорила то о том, то о другом, а она, Аня, стояла, как последняя дура, уши развесив. Так на голубом глазу и вошла бы в чистые воды Стикса. Стикса, Ахерона, Смородины – боже – да ведь все это суть одно и то же, река между миром мертвых и живых!
Глава 17
Харон
Они действительно вскоре остановились на том самом месте, где днем Аня повстречалась с болотницей.
Аня снова поймала себя на том, что теперь уже в темноте пытается отыскать глазами мост Александра Невского – так вот как его звали.
Должно быть, в мире, действительно, что-то изменилось с кризисом, городские власти начали не по делу экономить электричество, или Анна давно не гуляла по ночному городу, потому что прежде она никогда не видела такую черную, неосвещенную вообще ни одним фонарем набережную. И это при том, что буквально через несколько десятков метров от здания фирмы «Навь» никакой набережной нет вовсе. Достаточно водителю самую малость не справиться с управлением, и… никаких шансов. Впрочем, ее водила поступил и вовсе оригинально: он выключил фары машины, так что в такой темнотище на них могло налететь любое другое случайно оказавшееся здесь движущееся средство.
При воспоминании о собственной аварии у Ани сжалось сердце, но она тут же взяла себя в руки, решив, что погибнет ли она сейчас или нет, фирма «Навь» по любому решит вопрос ее встречи с Димой.
А действительно, когда?
– Сейчас спустимся к воде, и там нас будет ждать лодочка, – пояснил сопровождающий.
– Харон? – Аня украдкой смахнула набежавшую было слезу и вылезла вслед за водителем из машины.
– Почему Харон? Чуть что – сразу Харон. Константин Захарович, пенсионер. Раньше работал на «Светлане» инженером, потом сторожем в банке, а теперь шеф его к нам пристроил. Временно. Лучше любого Харона до места доставит. Главное – слушайте, что он говорит, и все выполняйте, Захарыч мужик не вредный, но опасность носом чует. Так что… а впрочем, вот и он.
Из темноты и впрямь проступила бесформенная фигура, вероятно, укутанная в плащ-палатку. С веслом в руке.
– Вот тебе клиентка. Доставь ее на тот берег, как и положено, – отчего-то горец притоптывал на месте, то и дело оборачиваясь на машину. – Говорят, днем тут одного из «Яви» заметили, или, может, не из «Яви», а просто подозрительный типчик ошивался…
– Из «Яви», скажешь тоже…
Константин Захарович говорил высоким надтреснутым голосом, от которого Ане почему-то сделалось не по себе.
– Дураки они, что ли, к самой фирме шпионов посылать. В город – другое дело, а тут… Ладно, что лясы-то точить, давай подорожную.
Горец быстро достал из внутреннего кармана куртки какие-то листки, Захарыч щелкнул электрическим фонариком, в свете которого Аня разглядела длинный нос, выглядывающий из-под капюшона.
– Порядок.
Он отсалютовал рукой и, обернувшись к Ане, вручил ей фонарик. Светите под ноги, барышня, а то случится травма, придется тур отменять, а деньги они назад вряд ли отдадут. Было ваше, стало наше.
Аня натянуто улыбнулась, хотя выражения ее лица все равно никто не видел.
– В лодке накинете на плечи ватник, он там под скамейкой на корме, специально для такого случая валяется, так, чтобы погранцы не приметили, что женщину везу. Ватник – он всякую самую миниатюрную фигуру вмиг бесформенной сделает.
Аня кивнула, но должно быть, Захарыч каким-то образом разглядел этот жест.
– Во время движения ни с кем не разговаривать, на вопросы не отвечать и, самое главное, не смотреть вправо. Понятно?
– А с кем там разговаривать? – Они уже подошли к темнеющей в воде лодочке, и Захарыч выдал ей пару резиновых болотных сапог, чтобы ног не замочила.
– Лучше было бы, если бы не с кем. Но всякое бывает. Вода-то сегодня неспокойная. Шальная вода-то. На поверхности вроде как тишь да гладь, а под гладью той всякая б-дь… чуть зазеваешься – и в воду стащат.
– За волосы? – Попыталась поддержать шутливый тон Аня.
