— Лучше умереть сейчас, — иронично заметил наемник, утирая губы.
Правитель и девушка не поняли варвара. Откусив большой кусок мяса, северянин с равнодушным видом сказал:
— Мы покойники. Если отряд не прикончат пикты, не ограбят зингарцы и не отравят стигийцы, то с этой задачей превосходно справятся пираты Красного Братства. Путь из Кордавы к Черному острову лежит через Барахский архипелаг. Это вотчина разбойников. Туда не суется даже флот Аргоса. Ни один капитан-зингарец не решится на подобное путешествие.
— А если острова обогнуть на безопасном расстоянии? — наивно предложила волшебница.
Конан не стал даже отвечать. На него напал голод. Нервное напряжение кровавого утра спало. Хуже уже ничего не может быть. Развалившись на подушках, киммериец поглощал разложенные на подносах яства. Он так вгрызся в утку, что, казалось, проглотит ее вместе с костями.
Насыщение привело наемника в благодушное настроение. Осушив половину кувшина и слегка захмелев, варвар глубокомысленно проговорил:
— С каждым разом наш путь становится все веселее и веселее. Если мы доберемся до демона, то это уже будет чудо. Океан куда опаснее, чем море Вилайет. Он ошибок не прощает.
— Но ведь ты плавал по нему, — осторожно вымолвила Селена.
— О, да, — отозвался северянин. — Славное было время. Наша «Тигрица» наводила ужас на все побережье от Зингары до Куша. А красавица Белит… Я любил ее. Но мне не везет на женщин. Боги каждый раз забирают их на Серые Равнины. Я устал от потерь…
Чтобы сменить тему разговора, правитель Кироса громко хлопнул в ладоши. Тотчас появились невольницы и унесли все подносы. Поднимаясь на ноги, Андуран задумчиво сказал:
— Пора спуститься в темницу. Рамазан наверняка уже привел туда подозреваемых. Он очень зол и может перестараться.
Король неторопливо двинулся к дверям. За ним засеменила волшебница. Они о чем-то тихо беседовали, Конану ужасно не хотелось вставать, но оставаться одному в тронном зале было бы глупо. Телохранители в золотых доспехах молчаливо следовали по бокам. Процессия спустилась по лестнице и вышла в сад. Даже на дорожках, через каждые двести шагов, стояли охранники. Начальник королевской стражи превратил дворец в крепость.
Темница находилась глубоко под землей, в подвалах. Возле входа, сдвинув щиты, застыли, словно статуи, четыре «барса». Лишь увидев правителя, они расступились и отошли на шаг назад.
— Может, мне не стоит идти? — жалобно поинтересовалась девушка. — Не люблю я тюрьмы. Жуткая вонь, грязь, запах пота и крови, крики осужденных…
— Селена, это тоже наука, — заметил Андуран. — Живя среди людей, нельзя сохранить непорочную чистоту. Когда ты спускаешься тетиву лука, то не думаешь, что убиваешь человека?
— Я спасаю свою жизнь, — возразила волшебница.
— Правильно, — снисходительно улыбнулся король. — Но разве это не убийство? Оглянись — смерть вокруг нас. Мир жесток и полон искушений. Научившись волшебству, человек начинает чувствовать власть. Вот где кроется главная опасность. Любой может испачкаться, важно уметь смывать с себя грязь и искупать грехи.
Девушке оставалось лишь вздохнуть и послушаться учителя. Стоило шагнуть на ступени, как в нос ударил удушливый, влажный запах подземелья. На стенах, потрескивая и дымя, висели горящие факелы. Они освещали мрачную каменную лестницу, ведущую куда-то вниз. Позвякивая доспехами, сбоку двигались телохранители Андурана. Впереди была еще одна массивная, обитая медью дверь. «Барсы» поспешно ее открыли, и правитель вошел темницу. Искать Рамазана долго не пришлось. Его громкие возгласы то и дело раздавались в тюремном коридоре. Начальник стражи проявлял чересчур большую активность в допросе подозреваемых. Воин чувствовал свою вину и любой ценой пытался ее загладить. Процессия миновала ряд запертых дверей и приблизилась к камере пыток. В длинном прямоугольном помещении находилось довольно много людей. Вдоль стен стояли десять «барсов» с обнаженными клинками. Напротив них были подвешены за запястья семеро слуг. Они едва касались ногами пола, и растяжка сама по себе причиняла несчастным боль. Среди задержанных оказались две молодые женщины. Низко опустив головы, бедняжки тихо стонали. По лицам пленников обильно тек пот, у некоторых виднелись свежие ссадины и кровоподтеки.
Вопрос с пристрастием уже начался. Перед слугами неторопливо прохаживался киросский палач, — огромный детина, обритый налысо и обнаженный по пояс, с густой растительностью на груди, мощной мускулатурой и гигантскими, словно кувалды, кулаками. Он был мастером своего дела. При четвертовании преступников, палач с одного взмаха перерубал конечности человека. Увидев короля, все подданные, включая охрану, почтительно склонили головы. Андуран прошел перед подозреваемыми, развернулся и негромко спросил:
— Молчат?
— Да, Ваше Величество, — откликнулся Рамазан.
Заложив руки за спину, волшебник внимательно посмотрел на висящих людей. На его губах появилась снисходительная усмешка. Выдержав паузу, правитель города сказал:
— Хочу, чтобы все правильно меня поняли. Все эти годы я доверял киросцам. Проверять прислугу дворца унизительно для короля. У него много других важных забот. Но сегодня иной случай. Мы ведем необъявленную войну с могущественным стигийским колдуном, а в моей свите объявились предатели. Утром были убиты две женщины и виночерпий. Признайтесь, кто это сделал, и я обещаю легкую смерть.
— Я ни в чем не виновата, — испуганно выдохнула девушка лет двадцати.
Андуран пропустил ее реплику мимо ушей. Король терпеливо ждал. Хриплыми голосами шемиты клялись в своей преданности. Не сознался ни один человек. Прислонившись к стене, Конан молча созерцал эту сцену. Рядом с ним стояла Селена, чуть дальше — ряд телохранителей.
— Жаль, — с горечью вымолвил волшебник. — Я надеялся на ваше благоразумие. Мне достаточно одного взгляда в глаза, чтобы определить предателя, но торопиться мы не будем. За все надо платить. Сейчас пострадают и невиновные. Надеюсь, они простят своего правителя, а в дальнейшем получат достойное вознаграждение за сегодняшние муки. Каждому — по заслугам.
Легкий кивок головой, и палач взялся за плеть. Короткий взмах, и бич прошелся по телам пленников. Раздались крики боли и отчаяния. Треснула одежда, лопнула кожа, потекли струйки крови. У одной из женщин разорвалось платье и сползло до пояса, обнажая большие красивые груди. На это никто не обращал внимания. Удары сыпались один за другим. Возгласы, вопли, и стоны слились в единый звук. Селена отвернулась, закрыла уши, уткнулась в грудь киммерийца. Она тихо шептала:
— Зачем же так…
Воины бесстрастно смотрели на избиение подозреваемых. Одежда превратилась в лохмотья, а тела быстро покрывались кровоточащими ранами. Наконец, девушка, висевшая с краю, не выдержала и закричала:
— Это я!
Андуран тотчас остановил палача. Пленники часто дышали и всхлипывали. Приблизившись к несчастной, правитель поднял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.
— Почему? — тихо спросил король.
— Мой отец разорился, — выдохнула бедняжка. — Дом отобрали, сестру и брата продали в рабство за долги. Меня ждала та же участь. Тут и появился этот купец, — по щекам шемитки текли крупные слезы. — Он дал денег и пристроил во дворец. В качестве платы торговец требовал, чтобы я рассказывала ему все, что слышу и вижу…
Тяжело вздохнув, волшебник заметил:
— Увы, я не в силах избавить людей от нищеты. В городе всегда будут недовольные и неудачники. Кому-то счастье улыбается, кому-то нет. Рамазан, уведите девушку. — Андуран провел ладонью по щеке бедняжки и сказал. — Сегодня ты умрешь тихо и безболезненно. Твою семью я выкуплю. Они получат деньги на дорогу и навсегда покинут город.
Два «барса» сняли обессилевшую девушку и вынесли из помещения. Правитель Кироса подошел ко второй женщине. Тот же проницательный прямой взгляд. Опустив глаза, король проговорил:
— Когда-нибудь ты поймешь, что жестокость была необходима. Рамазан, на ее теле не должно остаться ни одного шрама. Немедленно вызови лучших лекарей. Золота дашь столько, сколько она попросит.
Начальник стражи утвердительно кивнул головой. Воины обрезали веревки, подхватили шемитку и осторожно повели к выходу. Кто-то случайно наступил на край платья, и оно окончательно сползло. Женщина даже не пыталась скрыть наготу. Бедняжка плакала и твердила какую-то молитву. Теперь в камере пыток остались лишь слуги-мужчины. Лицо Андурана вновь приобрело бесстрастное выражение.
— Больше никто не хочет сознаться? — спросил волшебник.
— Мы не виноваты, — послышались реплики пленников.
— Терпеть не могу упрямцев, — покачал головой правитель.
Палач не спеша двинулся в дальний угол помещения. Там располагалась тлеющая жаровня.
Поработав мехами, лысый шемит взял в руки раскаленные металлические прутья и направился к подозреваемым. Спустя мгновение раздался ужасный вопль. В воздухе появился запах горелого мяса. Селена схватилась за рот, опустилась на колени, судорожно задергала головой. Весь ее завтрак остался на полу темницы. Наемник в самый последний момент успел отойти в сторону.
Между тем, закричал второй слуга. Палач пытал пленников по очереди. Делал он это спокойно, неторопливо, без малейших эмоций. Обычная повседневная работа. Прижигание длилось довольно долго. Один из мужчин потерял сознание и повис на веревках. Чтобы привести его в чувство, барсы» выплеснули на беднягу чан холодной воды. Поднять голову слуга уже был не в состоянии. Он просто мычал что-то нечленораздельное. Заплечных дел мастер раскалил новые прутья и вновь двинулся к подозреваемым. Раздался очередной вопль.
— Все, хватит! — не выдержал мужчина лет тридцати. — Я больше не могу… Уж лучше оказаться на плахе!..
Палач взглянул на короля. Андуран жестом показал, что пытку можно, наконец, прекратить. Сделав несколько шагов к предателю, правитель сказал:
— Говори.
Вздернув подбородок, слуга надменно воскликнул:
— Я тоже хотел купаться в роскоши и богатстве. Почему одним это дано, а другим нет? Где справедливость? Мне предложили сумасшедшую сумму — и я ничуть не колебался.
