одного из оборотней было достаточно, что бы вздулись вены на руках. И Дмитрий не преминул воспользоваться этим, воткнув в меня иголку уже соединенную с трубкой. Свободный конец трубки он опустил в таз, который бодренько начал заполняться моей кровью. Через некоторое время на меня навалилась жуткая усталость, похолодало, и невероятно хотелось спать. Смотреть на то, как собственная кровь покидает мое измученное тело, сил уже не было. Я потеряла сознание.
Когда пришла в себя, первое что увидела, это Дмитрия лежащего рядом со мной. Из его руки так же торчала иголка с трубкой. Именно она соединяла нас. Дима ритмично сжимал и разжимал кулак, толчками посылая свою кровь в меня. Моя левая рука, из которой торчала иголка, горела огнем.
Не особо соображая, я потянулась свободной рукой, к сосредоточению боли.
— Держите ее, — рявкнул вдруг Дмитрий.
Мою ослабевшую конечность перехватил уже знакомый мне оборотень.
— Дима, зачем? — прохныкала я.
— Это лекарство, Детка. Я же говорил тебе про нашу кровь.
Как будто я что-нибудь поняла.
— Тебе нужно было простое переливание, что бы восстановить гормональный баланс, — пояснил он в ответ на мой изумленный взгляд. Бред какой-то.
— И много ты в меня влил?
— Еще недостаточно.
— Хорт, вы слабеете. Позвольте заменить вас, — подал голос второй оборотень.
— Нет, — он был категоричен.
— Почему? — заинтересовалась я.
Руку будто выкручивало по ощущениям. Чего уж там, мне казалось, будто вместо чужой крови в меня проникает раскаленная лава. Это больно.
— Потому, что никакая другая кровь тебе не подойдет.
— Но почему? — чем хуже мне становилось, тем раздражительнее и бесстрашнее я была.
— Потому, что только у меня схожий с твоим генотип.
— А можно доступным языком? — боль накатывала волнами.
— У нас одна кровь. Аня моя мать.
Вот тут, меня даже оборотень удержать не смог. Вырвавшись, я нависла над Дмитрием, не слушая скулеж безымянных оборотней.
— Не верю, — прошипела я.
— Семья святое для нас. Только ради матери, я стал бы так подставляться, — усмехнулся он.
У него на лбу проступила крупная испарина, и вообще, выглядел он довольно неважно.
— Но ты же меня… в машине…, — голос мой сорвался.
— Это нормально, Детка. Мы же не люди. Для нас это нормально.
Именно в этот момент я действительно сошла с ума.
Рухнув без сил обратно на кровать, я уставилась в потолок.
У меня есть брат. Поверить не могу! Я столько лет мечтала о большой дружной семье… что поделать, заветная мечта для всех сирот. Что люди обычно испытывают, узнав о наличии новых родственников? Растерянность, испуг, ступор, кто-то злость, кто-то радость, в зависимости от ситуации. И все- таки у меня был брат. Убийца, психопат и извращенец. У меня есть дядя. Человек, который убивал по приказу. Что тут можно сказать? В общем почти полноценная семья. Когда-то я думала, что принадлежу сама себе. Но, оказывается, я и не человек вовсе.
Зачем так жить?
— Выйдете, — отдал Дима приказ, и оборотни покинули номер.
Потолок перед глазами начал вращаться с невероятной скоростью.
— Детка, — позвал меня Дима. — Не молчи.
Он взял меня за руку, обжигая своим теплом холод моих пальцев.
— Почему это происходит со мной? — задала я риторический вопрос.
— Ничего плохого не случилось, — его тихий голос успокаивал. — Я нашел тебя, и больше никогда не оставлю. Мы уедем, будем жить в моем доме, ты родишь мне особенных щенят похожих на тебя. И никто не заберет тебя у меня. Я больше не останусь один. Ты станешь моей Хорсой, единственной Улой. По ночам мы будем бегать под луной. Я покажу тебе фотографии нашей матери, свожу на могилу моего отца. Разве это плохо?
И умрем в один день. Забавно.
— Что такое Ула?
