— Честно-честно, — улыбнулся дядя Боря. Его улыбку я скорее почувствовала, нежели увидела, поскольку он уткнулся лицом в мои волосы.
— Тогда зачем тебе говорить с теми, кто меня нашел? Не думаю, что они действительно рассчитывали на вознаграждение, когда вытаскивали меня.
Тут дядя отстранился и пристально посмотрел в мои по-прежнему наивные глаза. Спалилась.
— Значит, все-таки помнишь, — сам себе кивнул он. — Андрей Федорович кое-что поведал. Поименно перечислил, — тут дядя улыбнулся, и улыбка его отнюдь не блистала благодарностью.
Представляю, что именно мог наболтать Андрей Федорович, он же глава сельсовета.
— Да? — равнодушно пожимаю плечами. — Мне это не интересно, я пережила ту ночь, и вспоминать о ней не желаю даже в разговорах.
— Я понимаю, дочка, но все же герою твоему спасибо сказать стоит. А то не по-людски получается.
— Хорошо, — отворачиваюсь. — Делай, как знаешь. В любом случае это меня уже не касается.
Я попыталась встать.
— Сиди, сиди, — спохватился дядя. — Я сам со стола уберу.
Вот так и прошел мой первый семейный завтрак с той памятной ночи.
Странный разговор, правда? Жутко хотелось курить.
Дядя Боря решил навести справки о Саше. В принципе я не против, самой интересно, что же это за фрукт такой, который полуголым спасает юных дев от лап злых волков, и звонит в пять утра, чтобы поболтать. Смысл его сегодняшнего звонка я так и не поняла. Зато догадалась о другом, если Александром заинтересовался дядя Боря, значит человек он далеко не простой.
Дядя убрал со стола, после чего помог мне перебраться в свою комнату. Там я уже самостоятельно добралась до компьютера, где с помощью интернета разузнала кое-какую информацию.
Приход семейного врача оторвал меня от занимательного чтива. По результатам осмотра, мне был прописан постельный режим, на целую неделю. Данное сообщение ввергло меня в уныние, что не укрылась от дядиного взора.
— Доктор сказал, на твоей психике пережитое никак не отразилось, — неуверенно начал он, стоя в дверях.
— Дядя Боря, я не сахарная, от воды и мелких жизненных неприятностей не растаю, — вырвалось наружу раздражение.
Но здравый смысл упорно твердил, что пережитое мною мелкой неприятностью никак не было.
— Руслана, ты сутки провела в тайге! Тебя чуть не загрызли дикие звери! После этого ты пытаешься сделать вид, что ничего не произошло? Такое ощущение, будто ты каждый день в охотничьих ямах ночуешь. Я должен убедиться. Ты моя единственная семья, — похоже, я задела его за больное. Он даже в комнату вошел.
Дядина отповедь привела меня в чувства, но заострять на случившемся внимание я ему не позволю.
— Я тоже люблю тебя, дядь Боря, — сдалась я.
Кто-нибудь пытался провести в кровати неделю? Причем не по своей воле, а по причине пошатнувшегося здоровья?
Нет, в периоды завала на работе, я, бывало, мечтала лечь спать и не просыпаться неделю, а коли очнулась, то с койки не вставать, даже под угрозой ожирения. Но, когда подобного желания, и в помине не возникало, забота близких откровенно в печенках сидит. И постель начинаешь дико ненавидеть. На мой взгляд, отдых несколько затянулся. Первый день прошел еще, куда ни шло, а вот на второй, меня начало тошнить от Интернета. На третий день я поняла, что зверею.
На мне всегда все заживало, как на собаке, и утром четвертого дня я почти не ощущала дискомфорта в ступнях при ходьбе. Но разве ж дядю этим убедишь? Нет, ему подавай анализы, мнения именитых светил медицины, и мой здоровый внешний вид до кучи!
— Дядя Боря, прекрати, пожалуйста, — ругалась я, стоя в дверях его кабинета. — В конце концов, ничего страшного не случилось! Я жива, здорова и мне до чертиков надоело сидеть в четырех стенах.
— Руслана, это для твоего же блага, — поднимает он голову от документов, которые просматривал вот уже битый час. — Ты чего встала? Немедленно отправляйся в постель!
Я шагнула в святая-святых, нервно сложив руки на груди. Кабинет был прост в обстановке. Массивный стол из красного дерева, офисное кресло, которое явно не вязалось с общим интерьером, но так полюбилось дяде, вдоль стен стеллажи с книгами. В углу невероятно огромный сейф, который дядя даже скрыть не пытался, ибо взломать его практически не возможно. Его и открыть-то без труда не получалось, уж я-то знаю. Окна были, но всегда плотно зашторены тяжелыми портьерами, дяде привычней электрический свет, нежели солнечные лучи.
— Дядя Боря, мне надоело постоянно лежать. Надоели бесконечные посещения врача. Владиславу Игоревичу впору прописываться в нашей квартире, он у нас бывает чаще, чем дома, и все исключительно по твоей милости! — сдала я доктора, еще час назад жалующегося на деспотичность
