перемениться с любой момент, и тогда гидропланы уже не смогут взлететь.
Французский контр-адмирал вдруг быстро заговорил, сопровождая речь экспансивными жестами.
— Представитель наших союзников прав. — согласно наклонил голову Истомин. — Обходной маневр — это еще неделя в море. Даже если не брать в расчет нехватку провианта и пресной воды, люди не в силах выносить скученность и тесноту. Уже сейчас на кораблях «свирепствует дизентерия, счет умерших идет на десятки. Чем быстрее мы высадим войска на берег, тем лучше.
— Значит, ночная атака, Владимир Иванович?
— Именно! Авиаторы докладывают: англичане начали выводить эскадру с внутренних рейдов. Дело это небыстрое; бухты забиты судами, развернуться негде, пароходов для буксировки у них не хватает, тянут барказами. Раньше, чем к утру, не управятся.
Капитан второго ранга Краснопольский откашлялся.
— У меня в аппаратах одиннадцать торпед. По три на «Живом», «Строгом» и «Свирепом», две — на «Заветном». Дождемся темноты и атакуем корабли на внешнем рейде. Без прожекторов и скорострельной артиллерии — что они нам смогут сделать? Перетопим все что они успеют вытянуть из гаваней.
— Пожалуй, одно дополнение, господа. — Истомин сделал на карте несколько пометок. — Если я не ошибаюсь, у нас на пароходах-матках десять минных катеров?
.
— Точно так, Владимир Иваныч. На «Буге» и «Днепре» по четыре, и еще два — на «Таганроге», его закончили оборудовать перед самым походом. Команды на катерах все с боевым опытом после Варны и Босфора.
— Вот они и начнут. Задача — подорвать корабли, выходящие с внутреннего рейда.
Краснопольский склонился к карте. Карандашные стрелы упирались в проходы в гавани: правая со стороны Калькары, вдоль стен форта Рикассоли, вторая — навстречу, мимо форта Сан-Эльмо
— Как японцы в Артуре? — усмехнулся миноносник. — Простите, это из нашей истории. Дело было на Дальнем Востоке; неприятель тоже пытался ночью подорвать броненосцы у входа на внутренний рейд, чтобы запереть нашу эскадру в гавани.
— Вот как? Не знал-с… Как-нибудь расскажете поподробнее. Да, вы правы, хорошо бы потопить корабль покрупнее в проходе, авось и закупорим остальных, как в бутылке! Но, даже если и не получится — жизнь мы англичанам осложним, и преизрядно. До рассвета они точно не рискнут выводить остальные суда. Нам ведь только и надо, что выиграть день-полтора, чтобы французы проползли Мальтийским проливом. А там ищи нас, свищи!
Краснопольский, подумав, кивнул и стал делать пометки в блокноте.
— Хорошо бы начать атаку на внешний рейд одновременно с катерами. Сумеете?
— Отчего ж не суметь? Миноносцы лягут в дрейф милях в семи мористее и будут ждать сигнала. Катера приблизятся ко входу в гавань, радируют, дадим полные обороты и — приходи, кума, любоваться!
— А как отходить катерам после атаки? — продолжал допытываться вице-адмирал. — Англичане быстро опомнятся, и паниковать не будут, это вам не турки!
— Катера пойдут назад не вдоль берега, а напрямик, через внешний рейд. После торпедной атаки там будет творится черт знает что, их наверняка примут за свои же барказы, подбирающие команды подорванных кораблей.
— Рискованно… — Истомин с сомнением покачал головой. — В Варне почем зря палили во все стороны…
— В таком деле, Владимир Иваныч, без риска не обойтись. Но, по-моему, куда сильнее мы рискуем на подходах к гавани. Стоит напороться на брандвахту — и все, расчет на внезапность псу под хвост.
— А брандавхта наверняка будет. — Истомин сделал на карте еще одну пометку. — Вот здесь, со стороны форта Сан-Эльмо.
— Западную группу поведет «Аргонавт». У него неподвижный торпедный аппарат, если что — ударит в упор. Ну, и на отходе прикроет своей трехдюймовкой.
Истомин посмотрел на часы. Стрелки стояли на пятнадцати-тридцати пяти.
— Что ж, господа, времени у нас в обрез. Отправляйтесь по своим кораблям. Эскадре разводить пары; боевые приказы получите по радио. И — удачи нам всем сегодняшней ночью!
III
Форт громоздился по левому борту, подобно титанической стене, уходящей куда-то вверх, в черную бездну. Звезды, по-средиземноморски яркие, перемигивались с оранжевыми огоньками фонарей на брустверах и в бойницах казематов.
Едва слышно шелестит вода под форштевнем. Паровая машина катера размеренно постукивает, отдаваясь дрожью в подошвах. За кормой ни
