прикосновения, которые обязательно бывают после того, как тебе заедут бревном по лицу. Потом ему вспомнилось касание пальцев эльфийки, ледяных и в то же время излучающих тепло. Вчера ночью сгоряча он решил, что это было что-нибудь из обезболивающих заклинаний наподобие тех, которыми постоянно пичкал их Неждан, но, похоже, Энар пользовалась чем-то более серьезным. На руках синяки тоже поредели, остались только старые, начинающие уже желтеть… Ничего удивительного, что Векша заинтересовался — в Каер Морхен, кажется, такому вовсе не учили.
— Нету никаких рецептов, — буркнул Хорт вслух. — Само зажило.
Никто ему, конечно, не поверил, но дальше допытываться не стали, тем более что пора было уже собираться на тренировку. Велегода тоже подозрительно косился на него всю первую половину дня, но вопросов не задавал, только пару раз буркнул что-то себе в бороду.
А после обеда их старый учитель как всегда без предупреждения организовал то, что сам он громко именовал Большой Охотой. Название точно отражало суть действа. Старик мыслил исключительно крупными масштабами, и любая тварь, имевшая несчастье по размерам быть меньше химеры, участвовать в «забаве» считалась недостойной. Кроме того, размеры зверя служили точнейшим показателем настроения Велегоды, так что химеры, выворотни, вдовы и иже с ними были еще не самыми худшими вариантами. На памяти Хорта на тренировочной площадке уже как минимум полсотни раз оказывался дракон, и тогда охота превращалась в сплошное издевательство над учениками. И сегодня как раз выдался очередной случай.
Без Энар тоже не обошлось. Первую половину дня ее не было видно, зато сейчас эльфийка, нахохлившись, сидела на бревнышке около Старика и выглядела такой усталой, словно не спала всю ночь. Хорт отметил это машинально, и подумал еще, что надо бы после тренировки подойти и поблагодарить ее за лечение, а потом думать уже стало некогда. Дракон — даром что хал-кост — был шустр, как кузнечик…
Инари мрачно наблюдала за суетящимися словно муравьи учениками. Настроение у ведьмачки было — хуже некуда. Основной причиной, как и в абсолютном большинстве случаев, послужили в очередной раз разнывшиеся вчерашним вечером раны. К рассвету боль унялась, но заснуть Инари так и не удалось. Плюс к тому ее комната насквозь пропиталась запахами розы и сандала, и выветриваться это амбре не собиралось, несмотря на распахнутые настежь окно и дверь. Не зная, что еще можно предпринять, Инари на всякий случай выкинула оставленный Хортом веник, но положение дел от этого не улучшилось. Велегода перехватил ведьмачку уже тогда, когда она со шкурником в охапке направлялась в сторону Запретной чащобы, намереваясь провести следующие пару дней на свежем воздухе, подальше от разумных существ. Тогда-то и поступило предложение взглянуть на послеобеденную тренировку, и теперь Инари угрюмо гадала, зачем Велегоде на самом деле понадобилось ее присутствие? Смотреть на тренировке было не на что: битые полчаса торчащий на площадке хал-кост песчаного вурма ведьмачку интересовал весьма слабо.
Драконий хвост в очередной раз со свистом рассек воздух. Очень вяло. Инари знала, что даже песчаный задохлик, как пренебрежительно называли вурма ведьмаки, способен при желании двигаться намного быстрее. Скорее всего, дракону, как и зрителям, все просто осточертело, но даже такая черепашья скорость кое для кого оказалась чрезмерной. Хорт успел увернуться, а вот другой, полноватый паренек, которого ведьмачка после первого же оценочного взгляда списала со счетов, замешкался и отлетел прочь, как тряпичная кукла.
— Мертв, — буркнула Инари. — Впрочем, в реальности они все были бы уже мертвы.
— Душещипательное зрелище, верно? — ухмыльнулся Велегода.
— Я не понимаю смысла подобных издевательств. Когда эти бедолаги покинут школу, их шансы встретиться с драконом будут примерно равны вероятности отыскать упавшую с неба луну. Почему бы не натаскивать их на что-нибудь более правдоподобное? Или хотя бы объяснить правильную тактику боя?
— А нам ее кто-нибудь объяснял? Я вот, что такое настоящий дракон и с чем его едят, узнал исключительно тогда, когда мы с тобой на первую бестию на подходе к Игли-Корун напоролись. И от того, что нам рассказывал Яровит, это отличалось, как хрен от морковки. Так что пускай своим умом доходят или на крайний случай в библиотеке покопаются. У ведьмака на плечах должна быть голова, а не трухлявая колода, да и проигрывать в случае чего он тоже должен уметь достойно.
— Уж чего-чего, а проигрывать они, кажется, уже умеют.
— Это точно. Эх, ну что за народец пошел? Даже с каким-то червяком разобраться не в состоянии. Не хочешь показать им, как работают мастера своего дела?
— Ни малейшего желания не имею. Эй, Бык, ты меня вообще слышишь? Не дури!
Но было уже поздно. Хал-кост песчаного вурма дико взвыл, выгибаясь дугой, как потягивающаяся кошка, и увеличиваясь в размерах раза в два. Золотом вспыхнула чешуя на брюхе, алым — спина. Вдоль всего хребта протянулся угольно-черный костяной гребень, голову увенчали исполинские рога, острые, как пики. Костяной нарост на кончике хвоста ощетинился иглами. Народившаяся вулканическая бестия пронзительно завизжала и выдохнула клубы дыма. Обступившие площадку ведьмаки попятились. Новому дракону отведенного места определенно было маловато.
— Эй, Велегода, тебе учительствовать надоело? — со смехом крикнул кто-то из рядов. — Решил сразу отмучиться и опять в леса податься?
— А ежели и так, Кринша, — нараспев ответил старый ведьмак, — тебе что за беда? Боишься соскучиться?
— Скотина ты, Бык, — еле слышно прошипела Инари, вскакивая с бревна.
Едва ли ведьмак расслышал ее сквозь рев и визг исполинской твари. С момента преображения хал-коста минуло не более пяти секунд, но этого времени вулканической бестии хватило с лихвой. Дракон разметал мальчишек, словно игрушечных солдатиков. Кречет с проломленной грудью и
