Вот последний из троицы распластался на ноздреватом, темно-красном снегу, и в подворотне наступила странная тишина. Крепко сжимая окровавленный нож, Глеб обернулся. Он точно знал, что расслабляться рано: во дворе должен был остаться кто-то еще. И, действительно, остался. Помимо него здесь все еще находилась Инари. Она уже не сидела на снегу, она стояла позади «гладиаторца», вытирая тыльной стороной ладони лоснящийся, перепачканный кровью подбородок, а вокруг в неестественных позах лежали тела нападавших: одни с развороченной грудной клеткой, другие с разорванным горлом, ближайший к Глебу был изогнут так, будто ему перешибли позвоночник.
Только теперь, созерцая результаты побоища в подворотне, «гладиаторец» перепугался по-настоящему, потому что ни один человек на свете не мог сделать такого. И ведьмак бы не смог. Перед ним лежали жертвы зверя, огромного, разъяренного и невероятно опасного, но куда подевался сам зверь? Неужели…
— Инари… это… это все ты?..
— Я не хотела перерождаться, — устало сказала ведьмачка. — Почему люди так любят принимать решения за других? А, Глеб? Зачем вы все решили за меня?
— О чем ты говоришь? Нет, Инари, не делай этого! Не надо!
Ведьмачка шагнула к «гладиаторцу», и тот шарахнулся назад, лишь бы оказаться подальше от ее исказившегося лица, от горящих голодным блеском глаз. Мягкое, податливое тело только что убитого им человека попалось под ноги совершенно не вовремя. Запнувшись о труп, Глеб рухнул навзничь на утоптанный снег. При падении он выронил нож и, лихорадочно шаря вокруг в его поисках, наткнулся на что-то холодное и шершавое. Парень стиснул находку в руке, пытаясь понять, что же это такое и можно ли его использовать, как оружие.
— Уирр! Уирр! — отчаянно взвыло нечто, а Инари, хрипло зарычав, прыгнула на «гладиаторца». Глеб с криком шарахнулся прочь, лихорадочно отбиваясь от навалившейся на него тяжелой, мохнатой… кошмы.
Светало. Окрестный лес был окутан легкой призрачной дымкой. В воздухе пахло мокрой травой и дымом. Ведьмачка сидела у прогоревшего костра, внимательно изучая взъерошенного и растерянного «гладиаторца».
— Если ты всегда так беспокойно спишь, я не завидую твоей жене.
— Нет у меня жены, — буркнул парень быстрее, чем следовало бы. Спонтанная, по влюбленности, принятой за настоящее чувство, женитьба была не самым лучшим воспоминанием в его жизни. Слава богу, это давно закончилось, как заканчиваются все дурные сны.
— В таком случае ей повезло.
— Уирр! — согласно пискнули под боком.
Глеб подскочил от неожиданности.
— А ты как здесь оказался?!?
На него, расправляя помятые крылья, мрачно смотрел дракончик.
— Он перебрался к тебе перед рассветом. Сообразил, что под одеялом теплее. Только кто же знал, что ты спросонок начнешь хватать все, что под руку попадется? — ведьмачка фыркнула, видимо, вспомнив эту картину. — Так что же я не должна была делать? Давай, признавайся.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что среди сонного бормотания очень хорошо различалось: «Инари, не надо… пожалуйста…», ну, и далее по тексту. Это, что, было так страшно?
— Да… то есть, нет. Не обращай внимания, просто ерунда…
От скептической усмешки ведьмачки Глеба бросило в краску. Ладно, пускай думает, что хочет. Не мог же он сказать Инари, что там во сне, прямо у него на глазах, она стала превращаться в уменьшенную копию мохнатой твари из музея?
Завтрак прошел скомкано. Искать дрова и разводить костер путники не стали, поэтому есть пришлось холодное мясо, оставшееся с ужина. Правда, насколько помнил Глеб, вчера вечером провианта у них оставалось куда меньше, чем оказалось сейчас. Не исключено, что ведьмачка во время ночного бдения пережарила остаток своих запасов и правильно сделала — второго дня на солнцепеке они бы не пережили. Дракончик окончательно освоился в новой компании и нагло требовал доли с общего стола, царапая лапками яловый сапог в упорной попытке забраться «гладиаторцу» на колени. Летать он, по всей видимости, пока не мог. Глеб молча двигал челюстями, все еще находясь под впечатлением от засевшего в памяти кошмара. Ведьмачка тоже отмалчивалась, не горя желанием развлекать спутника. Только под конец она спросила:
— Ты хорошо запомнил дорогу от базы до болот?
— Да. Сначала на запад, потом на север до брода, потом опять на север с уклоном к востоку. Мимо не проедешь.
— Значит, сможешь вернуться самостоятельно?
— Самостоятельно? Ну, наверное, смогу. А ты разве на базу не собираешься?
— Собираюсь, но позже. Мне надо бы поспеть еще в одно место, чтобы не делать крюк и не терять времени. Значит, по ту сторону болот расходимся и встречаемся у ликвидаторов.
— Договорились. А где наш транспорт?
