— Вы сестры, да?
— Нет, мы в эфире познакомились.
— У вас были дела в нелегале? вас батальон выловил? — лезла в душу Ветка.
— Нам сказано — помалкивать. Я не строю из себя, не думай, просто тайны — не мои.
— Да, я тоже кое в чем была замешана, пока сюда попала, — похвалилась Ветка. — А кто с вами приехал — ты их знаешь?
— Так, наглядно — нас вместе везли. — Лара слукавила, чтобы не открывать своих знакомств. Она решила про себя, что о падении звезды, Бургоне и кротах лучше держать язычок за зубами. Статс-секретарь на прощание верно сказал: «Говорить в эфир — ценный дар. Но дар молчать куда важнее».
— Меня в секретные гадалки запрягли. — Ветка не стерпела и проговорилась. — Я жила в Гастории, в порту — прикинь, какое место! Там деньги ходят, а дельцы — тузы громадные. Хозяин заставлял подслушивать морскую биржу, кабаки и корабли — где какой груз, какие цены. Еще ворам, контрабандистам помогал… На вейском дурмане попался. Его в тюрьму, а меня сдали этим… колпакам.
Едва речь зашла о Тайном ордене, Ветка понизила голос и оглянулась:
— Лучше в дисциплинарный дом, чем к монахам. Они вообще без жалости. Если вещаешь, значит, царю тьмы продалась. Я им: «Верую в Гром и Молот!» А они: «Врешь, еретица, колдовка!» Я бы там пропала… Хорошо, батальонные на меня вышли. Явились с ордером — «Слово и дело императора», против такого не поспоришь. А то бы увезли в Кивиту, где слово-дело силы не имеет…
— Мне в скорбном доме посидеть пришлось, — поделилась в ответ Лара. На откровенность надо приоткрыться, иначе дружбе не бывать. — Повезло, попался умный врач, он меня вызволил.
— Да, правда — с вами везуха приехала. Ты чуток не застала — было такое зрелище! Дирижабль привез здоровый ящик, как вагон, на тросах опустил у мастерских. Вроде судовой движок, будет нам ток крутить — здорово! Глядишь, к осени в кельях лампочки повесят…
— Ветка, давай, учи урок. И мне еще много читать…
Лара взяла «Западный вестник». Там тоже много любопытного. Вот, например:
Вести, прежде казавшиеся скучными, стали привлекать внимание. Лара искала — что из газетных строк может коснуться ее или близких?
Указ о новом военном налоге…
«А из жалованья кадетов вычтут или нет?»
Храмовая партия внесла в парламенте проект — ужесточить кары за безбожное вещание и лунатизм…
«Попы свирепеют! Неужели они протолкнут свою затею? Совсем житья не станет».
Лара поймала себя на том, что чтение захватывает ее, как чашка кофе с кардамоном.
Немудрено! Семь месяцев пришлось читать лишь «Малый Громовник» да «Утешитель страждущих» — больше в безумном доме ничего не дозволялось. Какое там «Дамское чтение»! Даже «Прилежную пчелку» не давали.
«Если б я прожила там год, точно бы свихнулась насовсем. Прямо келья гробовая, чтобы прозреть духовными очами — сидеть в строгом затворе, на постном корме, книжки про духов, про небо и темное царство. А уж соседи!..» — Лара поежилась от воспоминаний. Одна все ангелов видела — мол, они поют за окнами, носят пироги, цветы и розовое масло. Другая, наоборот, дьяволов ловила, пока ей не вольют микстуры.
А тут вправду святое место. Тишь, зеленые сады, ручьи в каменных берегах, чугунные мостики, дорожки укатаны. Никто не выспрашивает, как в полиции: «Ты слышишь голоса?»
Странное дело — то, что в жизни считают безумством, колдовством и ересью, здесь обычно и привычно. Даже больше — этому в Гестеле
«Сколько ж девчонок и ребят сидят в клетках, под замком, опоены настойками и бромом — невиновные! Или в домах покаяния за ногу прикованы, чтоб не летали… Если Отец Конь правду говорит — а он, вроде, мужчина порядочный, — то выходит, из них пытками, отравами дар Божий вышибают. Господних избранников портят… Нельзя так! Их надо сюда… Или что — казны не хватает их учить? Ну, будет дирижаблем меньше, а деньги отдать графу Бертону — на платья, на учебники…»
Прижав к себе дремлющую Ласку, Лара вздохнула.
«И еще — можно час в день говорить круговым вещанием: „Вы меня слышите? Говорит Гестель! Не бойтесь, идите сюда! Перестаньте там работать на воров, приходите к нам жить и дружить!“ Я бы взялась. Даже задаром».
Потом она представила, с кем бы хотела связаться в эфире.
«Ласточка вызывает Огонька Хавера… Ласточка вызывает Огонька…»
— Огонька? — Ветка вскинулась от учебника.
