— А еще?
— Спрашивает, куда я пойду.
— Ты могла бы учиться на переводчицу. Бывают гости с севера, из Витена или жарких стран, где мужчин к женщинам не подпускают. К северянкам в миниты нанимают грамотных девушек.
— Спасибо, Лис, я запомню.
Едва девчонки улеглись на ложе из ветвей, как Лисси и Хайта сразу заснули. Еще бы, столько пережили, так устали! Даже холодок оврага, где на дне журчал ручей, им не мешал. Но было зябко, обе подобрали ноги, а Хайта для тепла обняла Лисси во сне.
Лара, хотя ее одолевала дремота, старалась не заснуть. Когда обе светловолосых ровно засопели, она присела, развернула записку, найденную в свертке, и прочла ее, спалив несколько спичек.
Вот что было там написано:
«Лари, этого тебе хватит, а потом я принесу еще. Я тебе скажу, куда бежать. А зря ты удрала, теперь будет трудно. Если захочешь, могу замолвить за тебя словечко Куполу, он злой, но умный. Наверно, ты красивая. Давай дружить?
Тихий ужас охватил Лару.
Ее первый раз приглашали на свидание, а она была в грязных чулках, в страшно мятом платье, без ботинок!
«Как же я к нему приду? Вот в этом виде? Нет, ни за что не пойду! Какая срамота, я словно пугало! Бродяжка, и только. А он уже пишет ТВОЙ ОГОНЕК! Сейчас же соберусь и утеку, чтоб девчонки меня не догнали. Почему он не положил в сверток денег? Лик двадцать хватило бы. Это он нарочно, чтоб я у него просила! А еще подлащивается, собака, два хвоста».
Так она думала и сомневалась, пока не прилегла: «Вот отдохну чуток, и удеру».
Во сне она обняла Лисси с другой стороны, и дочери графа Бертона стало теплее всех.
Первое свидание
В середине ночи Хайта открыла глаза. Сквозь ветви кустов она увидела звездное небо над собой. Черно-синее небо, мерцающее серебряными искрами. Такое волшебное, необычайное!
Вдали дышали паром двигатели самоходок, порой слышались гудки. Рубеж оцепления жил своей загадочной механической жизнью. Над головой нависали кусты, на их листву слабо ложился желтоватый рассеянный свет, идущий от прожекторов.
Было прохладно, но Хайта почти не ощущала сырого дыхания земли и ночи. Она не понимала, почему Лара и Лисси так мерзнут. Для нее ночь была тепленькой, сорочка лишней. А вот юницу Лисси, которая ежилась в своем тонком платье, надо согревать.
Если кто-то носит золото или оружие, его следует слушаться. Это Хайта затвердила давно. Но здесь все правила путались. Скажем, зачем ее одели, да еще с угрозами? Ничего не понять. Две юницы с причудами, живут по-своему. Надо быть настороже, чтоб не нарушать их обычаев, не сказать лишнего.
Все остальное Хайте нравилось. Настолько хорошо, что даже пугает. Великая теплынь, большой простор, ласковый ветер. Она гладила шелковистую траву и широкие листья деревьев. Пыталась ловить летучих крошек в воздухе. А уж какой яркий свет!
Бесшумно поднявшись с ложа из ветвей, она босиком отошла в сторону. Чехлы на ногах были удобные, но мешали чуять землю.
Земля слабо подрагивала. Где-то невдалеке катилось что-то тяжелое, много тяжких катков под давящим грузом.
Хайта опустилась на колени и принялась рыть землю пальцами, потом ладонями. Но в ямке оказалось пусто. Ни на слух, ни на вкус ничего нет. Корни сюда не проросли. Странно.
Разочарованная Хайта притоптала ямку. Плохо оказаться в незнакомом месте без поддержки! Правда, юницы оказались милыми.
Вот они обе лежат — воинка и хозяйка.
«Надо быть ближе к хозяйке».
Сидя на корточках, Хайта любовалась спящей Лисси. Синеокая входит в пору девичьих игр, вскоре приблизит к себе какого-нибудь удальца. Вот бы остаться при ней!
Ночная темнота не мешала Хайте разглядывать, как вздрагивают длинные ресницы Лисси. Наверно, той снилось что-то печальное: ее пухлые губы то и дело кривились в плаксивой гримасе, она постанывала и беспокойно ворочалась. Темноволосая юница-воинка крепко обнимала Лисси, словно
