— Прямо не верится, что где-то там ползет этот монстр, — вздохнул парень в штатском, сидящий на передке походного электрокара. Он расстегнул модный сюртук цвета жженого сахара и кремовый жилет, ослабил галстук и сдвинул на затылок шляпу, но жара все равно донимала. Кожаная обшивка обруча на голове промокла, по лбу стекали капли пота.
Травянистые холмы, долины, зеленые рощи простирались перед ним до самого горизонта, над головой была нежная синева небес, его овевал слабый ветерок, а ноздри щекотал запах луговых цветов.
— Меньше всего в такую погоду мне хочется убить кого-нибудь, — продолжал он голосом поэта, читающего стихи с эстрады в летнем саду.
— Да, сейчас и я бы не подумал, что ты способен бабу задушить, — пробурчал второй, плечистый молодчик, распрямившись над открытым мотором. В отличие от тонкокостного приятеля этот был крепок, словно цирковой борец, по-военному коротко острижен, а его ноздрястый широкий нос был сворочен набок, как водится у кулачных бойцов. Верзила давно разделся до пояса, мышцы его играли под кожей, руки по локоть измазаны в машинном масле.
Поглядев на бездельника, рассевшегося между фарами, здоровяк только плюнул.
— Ты и сейчас-то вылитый семинарист духовный. Тебе псалмы читать, а не людей кончать. А на станции, помнишь, к тебе подошли за благословением? Ха-ха, нашли, кому ручку целовать! Тьфу!
— К тебе с твоей кривой харей никто не подойдет.
— Хе, ко мне девки за другим подходят. На мужика поближе поглазеть. От тебя, кроме поповских сказок, проку нет. Эй, прапор, хватит штаны протирать, помогай! Дай-ка щипцы.
— Извольте, гере корнет. — Едва взглянув через плечо, парень с обручем на голове метко кинул щипцы, а силач так же ловко поймал их, словно взял из воздуха.
— Бесполезный ты, Тикен. Если не слушать медиа и не орудовать удавкой, то на что ты годен? Даже толком стрелять не умеешь. Звание тебе подходит, как свинье подтяжки.
— Зато я очень умный, — похвалился Тикен, изящно прогнув спину.
— Ты лишний в моем экипаже.
— Почему? Мы оба нужные. Ты крутишь руль, я за тебя думаю.
— Прапорщик, смирно! — заорал полуголый корнет. Его терпение лопнуло.
Тикен нехотя слез с передка и вытянулся в стойку. Он был немного ниже и заметно тоньше мускулистого напарника.
— Слушать эфир, — диктовал корнет, в такт словам помахивая щипцами у самого носа Тикена. — Быть начеку. Если на станции не повезло с девчонкой, то это звезда виновата. А если упустим здесь, я свалю на тебя. Так и напишу в рапорте: «Из-за нерадивого прапорщика».
— Наша машина неисправна, — сквозь зубы ответил Тикен.
— Через полчаса починю. Никогда не забывай говорить «гере корнет»!
— Так точно, гере корнет.
— То-то же. Вольно. Мне начхать, что ты особенный. Есть задание: перехватить девчонку, едущую в Гестель.
— Она уже не едет. Она идет.
— Пререкаешься?
— Никак нет, гере корнет!
— Иди, слушай.
Корнет по пояс забрался в моторный отсек и, насвистывая, принялся там чем-то щелкать. Порозовевший от обиды Тикен обошел электрокар и встал с другой стороны, за коробчатым кузовом.
Иногда этот тупоголовый Сарго ведет себя как человек, с ним можно пошутить, непринужденно поболтать о том, о сем, выпить пива. Даже забыть о жандармских званиях.
«Все-таки сейчас мы в штатском!»
Но порой на Сарго накатывает. Тут держись!
А начиналось все вполне уютно. Задание несложное: прибыть на станцию, дождаться поезда 153 и тихо забрать приютскую девчонку. Стоянка двадцать пять минут, меняют паровоз. Конвойная дама должна вывести заказанную в клозет. Потом даму находят придушенной, а девчонку не находят вовсе.
Вместо легкого дельца вышла полная дрянь. Дымная полоса прочертила по небу, за холмами грохнуло, и поезда перестали ходить. Зато вскоре появились братья в темно-синем, прямо-таки наводнившие станцию. Среди парней из полка Его Высочества Тикен чувствовал себя как дома. Правда, пиво
