фигурку какого-то языческого божества, чтобы защитить себя от удара молнии, и пруссаки, судя по поведению герра Бломберга, придерживались сходных верований.
Землекопы уже шагали по улице с факелами и громким пением. Каролюс фыркнул и насторожил уши — Грею говорили, что он обожает парады.
Стефан внезапно вырос из мрака. Его лицо под полями шляпы выражало довольство.
— Что, майор, готовы?
— Да. Ступай вперед, Том.
Землекопы, в основном рабочий люд с лопатами и кирками, переминались позади, наступая друг другу на ноги. Том, выставив вперед фонарь, как жук усики, сделал несколько шагов и остановился, натянув повод.
Каролюс стоял как вкопанный, отказываясь трогаться с места.
— Говорил я вам, милорд, — немного приободрился Том. — Лошади привидений не любят. У моего дяди была старая упряжная кляча, так она, бывало, мимо кладбища ни ногой. Объезжать приходилось за два квартала.
Стефан издал недовольный звук и сказал, задрав подбородок:
— Это не призрак. Это суккуб. Демон. Совершенно другое дело.
— Daemon? — с большим сомнением в голосе повторил один из рабочих, уловив английское слово. — Ein Teufel?
— Демон? — подхватил Том Берд и посмотрел на Грея взглядом человека, которого предали.
— Н-да, что-то в этом роде, — смущенно кашлянул Грей. — Если, конечно, такие создания вообще существуют, что сомнительно.
Упорство лошади заставило призадуматься всю честную компанию. Люди топтались, поглядывая обратно в сторону харчевни.
Стефан, не снисходя замечать признаки малодушия в своих рядах, хлопнул Каролюса по шее и сказал ему что-то ободряющее по-немецки. Конь всхрапнул, но остался на месте, хотя Том Берд продолжал потихоньку дергать его за повод. Зато он повернул свою громадную голову к Грею, отчего Том не устоял на ногах, упустил веревку, выронил фонарь и шлепнулся задом в грязь.
Землекопы при этом зрелище расхохотались и воспрянули духом. Несколько факелов уже погасло из-за дождя, и все порядком промокли, но во многих карманах нашлись обшитые козьей шкурой фляжки, и владельцы предложили их Тому в качестве подкрепляющего, а затем пустили по кругу.
Грей тоже глотнул крепкой сливянки, передал флягу другому и принял решение:
— Я сяду на него верхом.
Не дав Стефану возразить, он ухватился за гриву и вскочил на широкую конскую спину. Привычная тяжесть всадника, по-видимому, успокоила Каролюса: подозрительно настороженные белые уши снова встали торчком, и конь довольно охотно двинулся вперед.
Том, приободрившись, подобрал волочащуюся веревку, землекопы хрипло грянули «ура» и повалили следом за Каролюсом в зияющие кладбищенские ворота.
На кладбище оказалось гораздо темнее, чем представлялось снаружи. И гораздо тише: шутки и болтовня сменились тревожным молчанием — его нарушали только ругательства, когда кто-то спотыкался впотьмах о могильный камень. Грей слышал, как стучит дождь по его шляпе и шлепают по грязи копыта Каролюса.
Напрягая зрение, он пытался рассмотреть, что лежит за пределами бледного круга, который отбрасывал несомый Томом фонарь. Было черным- черно, и Грея, несмотря на шинель, пробирал холод. Сырость усиливалась, от земли поднимался туман — Грей видел, как белые завитки клубятся вокруг сапог Тома, пропадая на свету. Туман собирался вокруг мшистых камней на заброшенных могилах, похожих на расшатанные зубы.
Грею объяснили, что белый жеребец обладает способностью чуять нечистую силу. У могилы суккуба он остановится, после чего могилу разроют и демона уничтожат.
Грей нашел в этой идее несколько логических противоречий, главное из которых — не считая вопроса о существовании самих суккубов и о том, какое дело может быть до них порядочной лошади — заключалось в том, что Каролюс не сам выбирал дорогу. Том очень старался не натягивать веревку, но конь все равно, как всем было ясно, шел за ним.
Вряд ли Каролюс где-нибудь остановится, пока Том продолжает идти, размышлял Грей. Из-за этой затеи они всего лишь пропустят ужин, промокнут до костей и схватят простуду. С другой стороны, если придется разрывать могилу и выполнять полагающийся в таких случаях ритуал, они промокнут и простынут еще вернее…
Чья-то рука стиснула его ногу, и Грей прикусил язык — к счастью, потому что это помешало ему вскрикнуть.
— Все в порядке, майор? — спросил Стефан, высокий и темный в своем плаще. Вместо кивера с плюмажем он для защиты от дождя надел широкополую шляпу, делавшую его менее импозантным, но более свойским.
— Разумеется, — овладев собой, сказал Грей. — Скажите, это надолго?
Фон Намцен дернул плечом.
— Пока конь не остановится, либо герр Бломберг не будет удовлетворен.
— Пока герру Бломбергу не захочется поужинать, вы хотите сказать. — Голос бургомистра, увещевающий и ободряющий, слышался где-то
