заочно. Студент зарезал на стадионе англичанина, который после проигрыша его футбольной команды начал топтать турецкий флаг. Кстати, в каждой камере на стене висел государственный флаг. Относились к нему, как к святыне. Турецкий уголовный мир, в отличие от российского, не противопоставлял себя государству. В то время я работал на крученного греческого судовладельца. За две недели грек убедил следователя, что это не мы нагадили. Судя по улыбке, с которой турок отпускал нас, получил он немало.
— Что ты сделал с человеком, который тебя там держал? — задал вопрос Ранульф де Жернон.
— А что я мог сделать византийскому императору?! Меня даже не допустили к нему, — ответил я, почти не соврав, потому что сидел в Стамбуле, который раньше был византийским Константинополем. — Зато тот, из-за кого меня посадили в темницу, заплатил своей кровью.
Крови, правда, было маловато. Я всего лишь свернул нос старшему механику, чтобы на всю жизнь запомнил, что нефтесодержащие продукты нельзя сливать в море. Их надо сдавать в порту, заплатив за это, даже если судовладелец требует экономить на всем и обещает премию.
— Пока Стефан не вернет мне Линкольн и другие земли, я буду с ним воевать, — упрямо повторил граф Ранульф.
Значит, жажда наживы не притупилась.
— Я бы хотел вновь захватить Линкольн, — высказал он пожелание и посмотрел на меня по-другому, с надеждой.
— Король Стефан будет в Линкольне через два-три дня, после того, как мы осадим город. Даже если успеем захватить Линкольн, что невероятно трудно, удержать не сможем, — уверенно произнес я. — Жители нас не поддержат, а сами мы не справимся.
— Кругом одни предатели! — раздраженно бросил граф Честерский.
Чья бы корова мычала…
— Я бы сжег этот город! — зло бросил он.
— Не успеем отступить. Нам наверняка Роберт де Бомон перекроет обратный путь. Окажемся между двух огней, — предупредил я.
— Чертов Горбун! — ругнулся Ранульф де Жернон. — Напади на его владения и уничтожь все, что сумеешь!
Я впервые видел его таким эмоциональным. Видимо, дела у него совсем плохи.
— Граф Лестерский не держал тебя в темнице, — начал я. — Насколько знаю, король Стефан и его не жалует, потому что Роберт де Бомон взял под опеку владения брата Галерана в Вустершире, не дает наказать его за переход на сторону императрицы Мод. Не пора ли вам объединиться? Враг моего врага — мой друг. Вдвоем вы будете контролировать почти весь север Англии.
Граф Ранульф собирался было высказать, что он думает о Роберте Ле-Боссю (Горбуне), но сдержал себя и повторил мои слова:
— Враг моего врага — мой друг.
Я заметил, что на людей производит сильное впечатление красивый слоган, даже если он неверен. Почему-то существует убежденность, что красота всегда права. Кстати, еще один лживый слоган.
— Могу поговорить с ним, убедить в необходимости союза, — предложил я. — Это будет как бы моя личная инициатива.
— Лучше послать епископа Честерского, — сказал граф Ранульф. — Его не тронут.
— Епископ не сумеет убедить, — возразил я. — Уверен, что у меня лучше получится.
— Хорошо, поговори с Горбуном, узнай, что он думает по поводу такого союза, — согласился Ранульф де Жернон.
— Тогда отпущу большую часть своего отряда и поеду к нему, — предложил я, чтобы не вводить графа Честерского в лишние расходы.
— Нет, отправляйся со всем своим отрядом. Это сделает его сговорчивее, — настоял граф Ранульф. — Если Роберт де Бомон откажется от переговоров, нападай на его деревни, грабь и жги. Вся добыча твоя.
Я пришел к выводу, что в таком случае выиграю при любом развитии событий. Можно особо не напрягаться во время переговоров. Получится — хорошо, нет — утешимся добычей.
Утром я со своим отрядом отправился к границе Лестершира. Вперед были высланы три отряда разведчиков с приказом ни на кого не нападать. Остальные не спеша ехали или шли по размокшим от дождя лесным дорогам. Не самое лучшее занятие, но где еще молодой парень с длинным луком получит два-три пенса в день за прогулку на свежем воздухе?!
Остановились неподалеку от деревни Эшби, которую некоторые валлийцы помнили по одному из предыдущих походов. На этот раз гарнизон в ней был маленький. Кастелян с перепуга начал излишне хорохориться, угрожая положить в случае штурма половину моего отряда. Я предложил ему повторить свои слова после того, как замок будет захвачен. Кастелян сразу смолк.
— Отправь человека к графу Лестерскому. Мне надо с ним поговорить, — сказал кастеляну.
— У меня нет лишних людей, — отказался он.
— Один человек тебя не спасет, — заверил я. — А если я договорюсь с графом, штурма точно не будет.
Кастелян подумал немного и послал всадника в Лестер. Этот гонец был вторым. Первый ускакал к графу полдня назад с сообщением, что я с большим отрядом иду к Эшби, и просьбой о помощи. Роберт до Бомон сразу начал собирать своих рыцарей. Второй гонец удивил и насторожил графа Лестерского. Он решил, что я придумал какую-то хитрую ловушку, только не мог понять, какую именно? В итоге задержался на полдня дольше, пока разведка не донесла ему, что я стою лагерем неподалеку от Эшби, деревни не граблю и замок не осаждаю.
