– Да ради бога. Там все готово к взрыву, только детонаторы пока не заложены от греха подальше. Стеньги к утру срубим, снаряды для восьмидюймовок выложены, расчеты получили свои чарки и теперь отсыпаются, минеры никак не могут закончить проверять свою ненаглядную мину в н- дцатый раз, чтоб не оконфузиться, как «Гиляк» на стрельбах у Артура. Я и сам по старой миноносной привычке не удержался, разок к ней в потроха залез.
– ЭТА мина должна завтра до цели дойти обязательно.
– Должна. Колба держит. Краны в порядке, машина тоже. Кстати, с той миной, шаровой, которую ваши с катера ставить будут, что решили? Не очень нравится мне эта идея с нулевой плавучестью, честно говоря…
– Да уже переубедили меня минеры, Григорий Павлович. Не с вашей ли подачи?
– Ну, как вам сказать…
– Ага… Чтоб не обидеть, да? В общем, мастерят сейчас под катером клетку для мины, а через днище вводят трубу прямо в машинное отделение. Поэтому мы тент за борт и вывесили «для просушки», чтоб без лишних глаз боцман с плотниками работать могли.
– Что за труба?
– Для страховочного конца мины, силового каната ее якоря и кабеля от гальванобатареи. Так что ставить подарок для Уриу будем обычным штерто- грузовым способом, а всплыть мине до постановки не дадут днище катера и доски клетки-опалубки.
– Слава богу, Всеволод Федорович. Так оно всяко надежнее будет. А если течением на метр-другой по борту ее и оттянет, то не велика беда. Да, кстати, идею с противоосколочными стенками у вас, уж простите, украл без спросу. Сейчас на носу матросики мудрят с койками, прикрывают казенники восьмидюймовок. Чехлы на них распороты и сшиты на живую нитку, причем у прицелов и срезов стволов оставили дырки. Орудия заряжены, наводчиков завтра посажу под чехлы, и первый залп для японцев точно будет неожиданным…
Минут через десять, оценив усилия «корейских» минеров на «отлично», довольные Руднев и Беляев вновь поднялись на верхнюю палубу.
– Славно, Григорий Павлович. Стало быть, к делу готовы?
– Я хоть до конца и не верю, что завтра придется с японцами воевать, но они нам тут цирк не в первый раз устраивают. Поэтому и сам готов, и «Кореец» тоже подготовил, насколько это вообще для нашего старичка возможно. Так что выкладывайте начистоту, зачем пожаловали.
За капитанами соответственно первого и второго рангов закрылась дверь каюты.
– Ну, начистоту, так начистоту… Я понимаю, что вы на меня сильно обижены, так как я фактически бросаю «Кореец» на растерзание и, прикрываясь вами, спасаю «Варяг» и себя. То есть я – распоследний негодяй и иду против главной традиции нашего Русского флота – сам погибай, но товарища выручай.
– Ну что вы, я ни единым словом…
– Ваш взгляд был достаточно красноречив, и что за ним скрывалось – тоже весьма очевидно. Как и за эмоциями наших офицеров. А как мне-то тяжко… Но понимаете… Мы сейчас фактически единственные, кто может выиграть для России эту войну!
– Гм. Простите за прямоту, Всеволод Федорович, но кроме нас тут никого нет, и я тоже хочу спросить вас кое о чем. Откровенность за откровенность. У вас никто в роду манией величия не страдал?
– Нет, Григорий Павлович, я первый, – Руднев тихо рассмеялся. – И, кстати, не страдаю, а наслаждаюсь. Вот скажите мне, друг мой, кто может сорвать высадку и развертывание японской армии через Чемульпо, кроме нас с вами? У японцев сейчас под винтовкой треть миллиона, а у нас на всем Дальнем Востоке и в Маньчжурии восьмидесяти тысяч нет…
– В Артуре, если помните, у нас целая эскадра, включая семь броненосцев, во Владивостоке четыре крейсера, каждый из которых по сумме боевых возможностей превосходит «Варяга» и «Корейца» вместе взятых. Не исключая «Богатыря», тот хоть по идее и, практически, ваш близнец, но, на мой взгляд, уж простите великодушно, заметно немцами улучшенный.
– Да, все так и есть. Но давайте поставим себя на место вице-адмирала Того. Что он предпримет со своим боевым опытом и британской выучкой? Не знаю, что первым пришло на ум вам, а я лично уверен, что Порт-Артурская эскадра как раз сейчас атакована кучей миноносцев. И после подрыва или, упаси Господи, утопления пары-тройки броненосцев она не сможет бросить вызов Того, как минимум, до окончания их ремонта. А значит, на войсковые перевозки японцев никак не повлияет. Владивостокский отряд крейсеров заперт льдами еще минимум месяц. Но даже если справится «Надежный» и выведет их, все равно этот месяц они на высадку врага и его коммуникации решительно воздействовать не сумеют – в феврале шторма в Японском море страшные, даже «рюриковичей» порастрепать может. И команды измучаются. Потом, учтите, что из Владика сюда надо идти через Цусимский пролив. Пройти-то они, может, и пройдут, а вот на обратном пути их поймают. Короче, не рискнут они…
– Спаси нас, Господи, от такого! Но даже если бы так… Ведь и в Артуре есть крейсера! «Аскольд», «Новик», «Боярин», «Диана» с «Палладой», в конце концов.
– Согласен. Только еще там есть вице-адмирал Старк, который их никогда в самостоятельное крейсерство не выпустит, пока под Артуром болтается парочка асамоподобных. Да и Алексеев ему не даст… Отвлеченный вопрос. Вот как вы думаете, чем можно вывести из строя обе ваши восьмидюймовки, к примеру? Каково минимально необходимое воздействие?
