Давыдов давно хотел поговорить с Дыкриком, предостеречь его, но все никак не мог подобрать время. Наконец ему повезло. Утро выдалось тихим и спокойным. Получив на раздаче еду, Давыдов уселся за стол с Бродником и Кареном. Вскоре появился Гривер Дыкрик и уселся напротив него с тарелкой серой бурды, от которой пахло болотной тиной. Илья молча ел, поглядывал на чернокожего здоровяка, в руках которого ложка выглядела спичкой. Наконец он решился и спросил:
– На твоем месте, Гривер, я бы не доверял Дыроколу. Слишком он себе на уме. Люди говорят, что в Жерле он уже восьмой год, и все еще жив и при делах.
Гривер Дыкрик отложил в сторону ложку, облизнулся и посмотрел на Давыдова пристально.
– А кто тебе, парень, сказал, что я доверяю этому мужлану. Он нужен мне, потому что только он способен решить простые вопросы в бараке. Без него все бы посыпалось. А нашего брата давно бы на ножи поставили старожилы. Они на нас зубы точат с первого же дня. Так что я играю с тигром, чтобы он ненароком всех нас не сожрал. Думаешь, просто играть в поддавки с хищником. Тут каждый старик готов новичка с потрохами схарчить. Свежая кровь, которой дай только настояться, обязательно погубит на Дне старую. Они чувствуют это и пытаются сразу расставить все точки над всеми буквами. Если бы я не играл с Дыроколом по его правилам, нас бы давно всех тихо перерезали во сне.
– Я понимаю это, – примирительно сказал Илья. – Только вот кажется мне, что Дырокол что-то готовит. Не такой он человек, чтобы забыть наш бунт в первый же день. Есть у меня подозрение, что скоро что-то произойдет.
– Знаешь, Давыдов, я не знаю, кто ты и откуда, кем ты был до того, как попал на Пекло, но скажу тебе одно, держи свое мнение при себе. Я делаю то, что считаю нужным. Если можешь лучше, готов уступить место. Хлебай полной ложкой, только морду не заляпай кровушкой.
Гривер Дыкрик поднялся из-за стола, вытер руки о рубаху, на прощание смерил Илью презрительным взглядом и направился на выход.
– Это что сейчас было? Какая муха его цапнула? – удивился Фома Бродник.
– Человеку в голову собственная важность ударила, – оценил Карен Серое Ухо. – Он в прежней жизни важное место занимал под солнцем. А теперь выпал шанс хоть на чуть-чуть вернуться к прежним чувствам. Он теперь за власть будет грызть. А Илья к нему со своими советами.
– Вы как хотите, а я предлагаю спать вполглаза и прикрывать друг друга. А на Дне тем более. Не хотелось бы неприятностей на ровном месте, – предложил Илья.
– Ты считаешь, что Дырокол решится открыто выступить? – уточнил Карен Серое Ухо.
– Я думаю, что Дырокол нарочно играет с Дыкриком, чтобы очень некстати больно щелкнуть его по носу, – ответил Илья.
– Вот дело говорит мужик. И хоть память у него так и не вернулась, а вот соображалка на месте и работает, дай бог каждому, – от переизбытка чувств хлопнул ладонью по столу Бродник.
Давыдов как будто в будущее заглянул сквозь замочную скважину. Неприятности начались на следующее утро. Первым делом на утренней побудке новички не досчитались бойцов. Двое каторжан не встали с нар, несмотря на то что их активно пытались растормошить. Это показалось сразу подозрительным. Мужики были молодыми, здоровыми, на воле работали в полиции, выносливые как караванные верблюды, таких «донными» работами не проймешь. А тут во сне умерли.
Давыдов сразу заподозрил, что тут дело неладно. Он поделился соображениями с Бродником и Кареном, но те отговорили его от разговора с Дыкриком. Правда, Гривер сам решил провести расследование. Для начала он собрал новичков вместе и опросил их с целью выявить опытного врача, или на худой конец работника морга. Когда такие нашлись, трое ребят: один из них хирург, второй стоматолог, а третий специалист по половым проблемам, но все с дипломами врачей, Дыкрик потребовал, чтобы они осмотрели тела и сказали ему, от чего те умерли.
Как ни странно, «невидимки», которые прочно поселились со своими командами и электрошокерами в голове каждого заключенного, молчали, не торопили их в столовую и на Дно, словно сами были заинтересованы в том, чтобы Гривер Дыкрик провел расследование и выявил виновных, если такие найдутся.
Троица внимательно осмотрела бездыханные тела. Дырокол несколько раз подходил к Дыкрику и предлагал посильную помощь со стороны старожилов, выглядел он при этом сытым и довольным, но сохранял хладнокровие, так что не подкопаешься, даже если очень захотеть. Когда осмотр закончился, врачи заявили единогласно, что следов насильственной смерти не обнаружено. Они произнесли это вслух, так чтобы все слышали, чтобы не было перешептываний и слухов. Такое было требование Гривера Дыкрика.
Но все равно у новичков неприятный осадок остался. Каждый из них чувствовал, что к этим смертям приложил руку Дырокол, но доказательств не было.
– Илья, ты не видел, вчера старики к нашим не подходили? – спросил Карен.
– Да вроде нет.
Давыдов не мог вспомнить события предыдущего вечера. Каждый день был точной копией предыдущего. Дни накладывались друг на друга, сливались в серую массу, похожую на ту бурду, которой их кормили в столовой. Поэтому вычленить что-то конкретное был чрезвычайно сложно.
Вчера по возвращении из столовой он забрался на нары и пролежал с открытыми глазами, размышляя о своем прошлом и будущем, несколько часов. Периодически он поглядывал на соседей по бараку, но ничего подозрительного в памяти не отложилось. Ему вчера было не до безымянных каторжан, он
