Клеймёный

вместо лиц, и голографические рыбы экзотических расцветок плавают в воздухе. Под потолком лениво дремал кит, то ли собирающийся взлететь в космос, то ли, наоборот, намереваясь опуститься на дно и придавить всех посетителей своей тушей.

Меню развернулось голографической картинкой над столом. Для того чтобы выбрать блюдо, надо было коснуться картинки рукой. Илья взял себе стейк из мраморной говядины, пропеченную картошку по-тартумски, салат из свежих овощей и бокал темного пива. Заказ появился перед ним на столе тут же, словно материализовался из воздуха. Остальные «донники» не отличались оригинальностью. Все взяли себе по куску мяса с гарниром, только выбрали разное мясо, и по бокалу пива.

– Ну что, за свободу, друзья. Теперь ни одна сволочь не отнимет ее у нас, – провозгласил Фома Бродник, потрясая бокалом над столом, от чего пивная пена расплескивалась в разные стороны.

– За свободу! – поддержали его остальные «донники».

Илья же подумал в этот момент, что его свобода здесь условна. Пока он не поймет, как здесь оказался и в чем смысл его перемещения, он не сможет чувствовать себя до конца свободным.

Глава 3. Ломщик из «Красного дракона»

Если бы Илья мог знать, какую цену им предстоит заплатить за этот ранний обед, то заставил бы «донников» сразу рвать когти к ломщику. Но они расслабились, вдохнули запах свободы, от которого повело голову, и решили, что ждать удара неоткуда, у них есть еще время подготовиться ко всему. Человеческий фактор, черт бы его побрал, в действии. И вот результат.

Ломщика звали Шуан Ури, и он жил на улице Черного декабря в сорокаэтажном доме. Местные называли это здание Башней. Оно выделялось среди длинных высоких кораблей и больше напоминало иглу, вонзившуюся в полотно неба. На первом этаже рядом с супермаркетом и обувной мастерской Шуан Ури держал тату-салон «Красный дракон», в котором работали трое мастеров, громилы с телами – картинными галереями. Сам он рисунки не делал. У него была другая работа. В дальней комнате стояли три инфактора, как он называл свои по виду стоматологические кресла, увешанные проводами, как новогодняя елка гирляндами. Здесь он проводил свои эксперименты и работал с заказчиками. В основном это были находящиеся в розыске преступники, которым срочно требовалось изменить личность и сбросить с себя прежний «разгонник», как старую кожу. Были и такие экстравагантные персонажи, которые хотели за умеренную плату расширить функционал своего аппарата. Он делал и это. Также прошивал в «разгонник» сторонние программки, не предусмотренные разработчиком. Много пиратского и левого софта ходило на черном рынке. Он работал со всем, что заслуживало доверия.

Шуан Ури никогда не задавал лишних вопросов, но делал все качественно и в максимально сжатые сроки. За срочность брал двойную цену. И это всех устраивало.

Откуда Фома Бродник знал этого человека, так и осталось загадкой. Он наотрез отказывался говорить, когда и при каких обстоятельствах познакомился с ним. Заявил только, что «мастер надежный, ему можно доверять, и если они ему не верят, то лучше сразу сдаться в Магистрат Капитолия и не морочить голову честным людям». Илья тут же поймал себя на мысли, что они толком ничего не знают о Фоме Броднике. Кто он? Чем занимался до каторги? А расспрашивать сейчас не ко времени. Но судя по всему, калач он тертый, и, если и работал на государство, то связан был с криминальными кругами. Замашки у него специфические, душком уголовным несет за километр. И вроде в самом начале Бродник говорил о своей службе в полиции, но Илья не был в этом уверен.

Первым в кресло ломщика лег Бродник. Он хотел показать, что мастеру можно доверять на собственном примере. Шуан Ури тут же водрузил ему на голову колпак с ворохом проводов, больше всего эта дура напоминала шлем игрока в американский футбол, переделанный под малобюджетный голливудский фантастический фильм. Реквизита, как известно, всегда не хватает. Провода дрожали так сильно, что того и гляди отвалятся, но это не смущало ломщика. Он кружил вокруг Фомы, проверял датчики, заглядывал в экран терминала и снова возвращался к грузному телу, ютящемуся на узком кресле.

Наконец, он остался удовлетворен настройками, и запрыгнул в соседнее рабочее кресло с азартом прожженного геймера. Придвинув к себе разбитую клавиатуру, склеенную липкой зеленой лентой, он погрузился в работу.

Упоительно наблюдать за чужим трудом. В особенности, когда не понимаешь, что происходит.

Пальцы Шуана Ури порхали над клавиатурой с бешеной скоростью. Он был похож на гениального пианиста, с головой погрузившегося в исполняемую музыку. Изредка он одобрительно качал головой или ожесточенно тряс ею.

Фома Бродник неподвижно лежал в кресле. Сквозь шлем были видны широко раскрытые глаза и ехидная ухмылка, приклеившаяся к лицу.

Через полчаса Шуан Ури оторвался от терминала и заявил:

– Дело сделано. Кто следующий?

Следующим был Карен Серое Ухо. Затем Сервин Тулх, Рэм Горюнов, Сэм Крупп и Харп Твердов. Давыдову последним выпала участь ложиться под нож компьютерного хирурга-мозгоправа. Он с легким трепетом лег в кресло, и только когда шлем накрыл голову, ему удалось немного расслабиться. Он успел подумать, что недурственно было бы выпить стаканчик коньячку для храбрости. Потом вспомнил, что все-таки успел пропустить пару кружек пива, и тут же задумался, а не помешает ли это операции, не навредит ли его здоровью. И не успел он предаться панике, как сознание его схлопнулось, словно перегорела лампочка у одинокого ночного фонаря. И в ту же секунду сознание вернулось к нему. Мир вокруг него расцвел всеми цветами радуги, а в голове словно