— Факел, что ли? — уточнил я.
— Именно. И учти, у него плохое настроение. Он на тебя зуб точит. Сам знаешь, он с Бородой по корешам был.
— Ничего. Разберемся.
Я отключился. Пнул носком ботинка бесчувственную тушку «куклы» и приказал:
— Тащите эту гадость ко мне в машину.
Боксер подхватил «охваченного» под руки. Кощей взялся за ноги. И они потащили его.
Я окинул взглядом склад. Хорошо мы тут порезвились, нечего сказать. Теперь надо срочно сматываться отсюда, пока «кукловод» не опомнился и не прислал сюда еще пару отрядов зачистки. Он может.
Плечо и бок горели. Терпеть можно, но надо остановить кровь.
Я вышел на улицу. Покопался в багажнике «мерса», нашел аптечку. Кое-как из подручных средств соорудил ватные подушки для плеча и бочины. При помощи скотча я примотал их к ранам. На время это должно помочь. Плащ, конечно, жалко. Две дырки за один раз. Многовато. Ничего, заштопаю.
Боксер и Кощей взяли из багажника веревку и надежно спеленали пленника. После чего засунули его на заднее сиденье.
— Разъезжаемся. Я отвезу этого гаденыша. А вы отдыхайте. Встречаемся завтра.
— Командир, ты ранен, — указал на очевидное Кощей.
— Ничего. До утра все заживет, — пообещал я.
Они мне не поверили. Но у них не было «Регенрона», иначе они увидели бы мир другими глазами. Кстати, если я так буду транжирить лекарство, то скоро и у меня его не останется. А когда в следующий раз мне его привезут и привезут ли вообще, я не знаю.
— Слушай, может, с тобой съездить? — предложил Кащей.
— Спасибо. Я сам справлюсь, — отрезал я.
Боксер презрительно смотрел на меня и молчал.
Я сел за руль, взревел мотором и выехал на Верхнюю улицу. Я набрал через нейрофон номер Рогова и через четверть минуты услышал его бодрый голос. Вот что значит молодость. Энергии через край.
— Скажи, удалось ли что-нибудь полезное выудить из компа Кормчего? — спросил я.
— Как раз занимаюсь этим вопросом. Тут вся инфа зашифрована.
— Сможешь вскрыть?
— Постараюсь. Думаю, да, — ответил Рогов.
— И когда будет результат? Мне нужны точные сроки.
— Гладиатор, не мешай работать. К утру, надеюсь, смогу показать работу.
— Принято, — сказал я и разорвал соединение.
Клонило в сон, и чтобы отвлечься, я включил магнитолу. Я не ожидал услышать ничего приличного. Разве может быть хороший вкус на музыку у бездумной «куклы», которая раньше владела этой машиной, но из динамиков полилась знакомая музыка — Dire Straits. Через пару минут от сна остались только воспоминания. Надо бы кофеем заправиться, и тогда пару часов я продержусь. Я был уже возле «Озерков», свернул к «Макдоналдсу», подъехал к окошку автозаказа и выбрал два больших капучино.
Я проехал дальше, нашел тихую улочку, чтобы никто не мешал попить кофе, и остановился. Первый глоток большой. Как горячо и вкусно!
Пленник на заднем сиденье пошевелился.
ГЛАВА 19
Беспокойная оказалась «кукла». Всю дорогу вертелся из стороны в сторону, пытаясь развязаться, и мычал. Меня это не напрягало. Пусть делает что хочет. Но когда «охваченный» стал бить ногами в спинку водительского кресла и бодать пассажирское окно, пришлось принимать меры. Я прижался к обочине, обернулся и вырубил его, нажав на болевую точку. Теперь он беспомощной «куклой» проваляется несколько часов. Самое ужасное, он оставался в сознании, все видел и понимал, только вот пошевелиться не мог.
С «Парнаса» на улицу Есенина я приехал быстро. Несмотря на поздний час, машин на улицах было много, но все двигались, не создавая пробок. Я хотел побыстрее избавиться от тела, забраться к себе в берлогу и заняться лечением. Кровь остановилась, но раны болели. Да еще перспектива встречи с Факелом не радовала.
Стас Горянский был правой рукой Фимы. Прозвище свое получил за вспыльчивый характер. Медики вроде должны быть сдержанными. Факел вспыхивал по любому поводу. Фима постоянно говорил ему, что надо по такому случаю «новопассит» пить. Это еще больше злило Горянского. А тут говорят,
