отвернулся, словно уже получил то, чего хотел.
– Надеюсь, на сей раз будет без осечек? – осведомился.
И Патрик, дернув плечом, проворчал:
– Так это… химия… надо иначе… часы.
– Подойдут? – Грент извлек свой брегет.
– Не-а. Маленькие. Надо это… такие. – Патрик руками попытался показать размер часов, которые ему нужны. – Я тут того… на час… а там зазвонит и…
…и стекло треснет, выпуская пламя.
Огненная волна обрушит стены склада, обратит крышу в пепел и выплеснется на пристань, уничтожая все, к чему прикоснется.
Все и всех.
– А люди… охрана… что будет с ними? – Таннис скомкала бумажку.
Она не убийца.
Денег много, но она не убийца.
Она слово дала, что… бумажка выпала из онемевших пальцев.
– Не волнуйся. – Грент не позволил ей встать. – Охрану отвлекут. Нам пока не нужны человеческие жертвы. Ты веришь?
Да.
И нет.
И наверное, все-таки да. Зачем ему лгать? Одно дело – взрыв, и совсем другое – мокруха… еще Войтех предупреждал, что по мокрухе иначе копают. А Гренту с ищейками не с руки вязаться.
– Главное, не отступай от плана, – сказал он, глядя в глаза. Наклонившись, поднял бумажку и сунул в руку. Пальцы сжал, заставляя принять. – Все рассчитано. Твоя задача – появиться на складе вовремя. А наша – сделать так, чтобы никто лишний не пострадал. Ясно?
Таннис кивнула.
– Вот и умница.
Он не спешил отпускать, но, когда Таннис поднялась, не стал удерживать ее. Он просто стоял, глядя в глаза, и Таннис не выдержала, отвернулась.
– Ты веришь мне?
Он сдавил запястье.
Отступить?
Поздно. Таннис не дура, ответит «нет», и Грент не выпустит ее живой. Наблюдает. И ноздри раздуваются, словно он, как и его хозяин, пытается уловить ложь по запаху.
Не выйдет.
Не сейчас.
– Конечно, верю, – с улыбкой ответила она.
И Грент, кивнув, бросил:
– Хорошо. Но помни, лапочка, я знаю, где ты живешь…
Угрожает? Нет еще. Предупреждает. И улыбка его говорит, что лучше бы Таннис прислушаться к предупреждению. Она дернула плечом и села на место.
Стул раскачивался. Скрипел.
Бумажка жгла карман.
А время тянулось… и тянулось… на нее больше не обращали внимания, но Таннис выжидала, отсчитывая про себя секунды. С реки донесся голос вечерней баржи, и он послужил хорошим предлогом.
Таннис поднялась, легко передвинув стул.
– Если я вам не нужна, – эти двое надолго нашли себе занятие, Грент склонился над плечом Патрика, но тот, увлеченный работой, на надзор не обращал внимания, – то пойду, пожалуй.
Грент махнул рукой: мол, свободна. Только у дверей нагнал его голос:
– Через неделю в семь. Буду ждать. Не опаздывай, Таннис. И не отступай от плана.
В семь… опять придется заменяться.
…если, конечно, она не найдет способ соскочить.
Не позволят.
И хвост, за ней увязавшийся, лучшее тому подтверждение. Таннис не видела того, кто шел по ее следу, но чувствовала чужое пристальное
