И когда узкие шелковые пальцы хватают ее, она кричит.
– Эдганг, что ты делаешь…
Больно. Пальцы впиваются в щеки, и рот Кэри сам собой открывается. Изо рта течет слюна, а крик захлебывается.
– Отвратительно. – Леди выпускает Кэри и вытирает пальцы платком, тоже темно-зеленым, наверняка с бабочками. – Я не хочу ее больше видеть.
– И не увидишь. Обещаю.
Отец легко давал обещания, вот только редко исполнял их.
– А ты подумал о нашем мальчике? – Голос леди становится иным, мягким, укоряющим. – Что станет со Сверром, когда он узнает об этой… этом существе.
Кэри позволяют скрыться в комнате, и она, забравшись под кровать, сидит, прижимает кулачки к груди. В комнате пусто и непривычно тихо. А нянька Кэри, которая до этого дня находилась при ней безотлучно, исчезла. Она появляется лишь под вечер, уставшая и тоже раздраженная.
– Вылезай, – говорит она и ставит на столик поднос.
Кэри голодна, но и голод не помогает ей перебороть страх. И няньке приходится опуститься на корточки.
– Вылезай, кому говорю. – Лицо женщины красно, и волосы выбиваются из-под чепца. От нее пахнет вишней и чем-то кисловатым, неприятным. Глаза ее блестят. – Вот же горе мое…
Она хватает Кэри за руку и тянет, а Кэри сопротивляется, сама не понимая зачем. И нянька злится пуще прежнего.
– Смотри, – грозит она, – оставлю тут и дверь запру. Помрешь тогда с голоду.
– Нет.
– Да. – Нянька вытаскивает Кэри и встряхивает так, что голова запрокидывается. – И никто о тебе не вспомнит… нужна ты тут кому-то.
Эта женщина, которой случилось попасть под горячую руку леди Эдганг, а после успокаивать расшатанные нервы вишневым ликером, украденным с кухни, – позже она перешла с ликера на куда более крепкие напитки, – оказалась права: Кэри никому не была нужна.
Кроме Сверра.
– Вы чудесно выглядите, – повторила горничная, отводя взгляд.
Чудесно?
Обыкновенно. Лицо как лицо. Кэри говорили, что она похожа на отца, те же крупные, тяжеловесные черты. Вот только резко очерченные губы и подбородок с ямочкой от матери достались.
И глаза желтые, яркие.
Леди Эдганг они раздражали.
Леди Эдганг больше нет. Никого нет.
И Кэри свободна. Почти.
– Леди, – горничная подала накидку из рыжего лисьего меха, – вас ждут.
Странно так.
Вчера леди Эдганг еще была, а сегодня уже нет. И, наверное, надо похоронами заняться, но… Кэри не представляет, что следует делать. Известить родственников?
У леди Эдганг никого не осталось.
Друзей?
И подруг не было, возможно, раньше, когда старый дом на Бирюзовой улице был жив… но сколько уж лет леди Эдганг заперлась в своем одиночестве?
Сочинить некролог для «Светской хроники»?
Кэри не умеет… и в некрологе положено писать хорошее, но Кэри не представляет, что хорошего можно сказать о леди Эдганг. Да и позволят ли ей?
…Род Лунного Железа не стоит слез.
– Прошу вас, леди. – Виттар подал руку. – И не следует волноваться. Вас никто не обидит.
– Благодарю. – Смотреть ему в лицо Кэри стеснялась и разглядывала его сквозь ресницы, сравнивая с Оденом. Виттар был ниже ростом и изящней, но в целом похожи…
…Сверру нравилось искать общие черты, он садился перед зеркалом и усаживал Кэри рядом. Он касался то отражения, то ее лица, то собственного, словно нить незримую проводил…
Кэри заставила себя поднять подбородок и расправить плечи. О прошлом следовало забыть.
Обо всем прошлом.
И рядом с Виттаром задача не выглядела столь уж сложной. Вернулось то, вчерашнее, ощущение спокойствия. Смешно.
