– Скорее всего, ведьму уже освободили, когда дезертиры перешли ров в саду, – предположил Аркрайт. – Похоже, она напала на одного, а остальные испугались и убежали.
Все замолчали. Мне стало страшно от мысли, что дочь дьявола находилась где-то поблизости и выжидала случая напасть. А теперь на свободе оказалась еще одна водяная ведьма. Если Враг перенес ведьму через ров на ту сторону, то кто может помешать ему перенести ее обратно? Кроме того, он мог и сам явиться сюда в любой момент.
Я сел на пол, прислонившись плечами и головой к стене, а остальные поставили стулья поближе к печи и устроились на них как могли. Было не очень удобно, но, несмотря на это и на страх, я постепенно погрузился в беспокойный сон. Проснулся я неожиданно – кто-то тряс меня за плечо, и в тот же момент мне закрыли рот ладонью.
Я поднял глаза и увидел Ведьмака. Он резко поставил меня на ноги, показывая рукой в дальний темный угол. Свечи почти догорели, и в кухне было темно. Алиса и Аркрайт уже не спали, они сидели рядом со мной и смотрели в тот же угол. Там происходило что-то странное и пугающее. В воздухе стала появляться фигура, которая из бледно-серой постепенно превращалась в серебристую.
Фигура становилась все плотнее и четче, и вскоре все мы без всяких сомнений узнали в ней дочь Врага – худое, угловатое как у мертвеца лицо с хрящом вместо носа и зловещими глазами; веки на ее левом глазу были скреплены тонкой острой костью, а правый источал злобу и ненависть.
– Меня мучает жажда! – воскликнула она, обнажая большие собачьи зубы. – Я хочу напиться вашей теплой крови. Но вас я не трону. Вы все останетесь живы – все, кроме одного. Отдайте мне мальчишку и можете убираться на все четыре стороны!
Конечно в комнате был лишь образ Морвены, а не она сама. И хотя ее изображение находилось в нескольких шагах от нас, голос ее звучал словно издалека и сопровождался шумом ветра.
– Мой отец хорошо заплатит за это, – громко произнесла она скрипучим голосом. – Отдайте мне мальчишку, и Амелия обретет покой. Это мой отец не отпускает ее душу. Но если мальчишка будет моим, то Амелия и Абрахам станут свободными и уйдут к свету. Отдайте мальчишку, и все будет сделано как я обещаю. Пусть он прямо сейчас пойдет один на болото!
– Иди откуда пришла, поганая карга! – крикнул ей Ведьмак. – Никого мы тебе не отдадим! Ты ничего от нас не получишь. Ничего, кроме смерти.
Аркрайт молчал, но я понимал, что слова Морвены глубоко вонзились в его душу и сердце. Больше всего Аркрайт хотел покоя для своих умерших родителей. Но, несмотря на суровое отношение ко мне Аркрайта, я верил в него, верил в то, что он служит свету, что не поддастся соблазну и уговорам дочери Врага.
Образ Морвены мерцал, размываясь, она вытащила костяную скрепку из левого глаза, и он открылся во всю ширь. К счастью, глаз не действовал через образ, поскольку был не кровавым, а серебристым. И тут она запела – ритм, интонация, перепады ее голоса наполняли все вокруг жуткими флюидами. О чем она пела? Что вкладывала в свою песню? Я ничего не понимал – как будто это были слова древнего языка первых жителей Графства. Мои руки и ноги стали тяжелеть, я чувствовал одновременно жар и холод. Попытка встать на ноги оказалась тщетной. Слишком поздно до меня дошло, что именно делала дочь Врага. Это были слова древнего заклятья, оно отнимало силы и лишало воли.
Краешком глаза я заметил, что Ведьмак каким-то чудом сумел встать на ноги. Он откинул полы плаща, сунул руки в карманы штанов, а затем швырнул что-то прямо в изображение ведьмы: что-то белое правой рукой и что-то темное – левой, видимо соль и железные опилки. Это была очень эффективная смесь против сил тьмы. Но как она сработает против образа ведьмы?
Пение мгновенно прекратилось, и образ исчез как пламя погасшей свечи. Я почувствовал облегчение и с трудом поднялся на ноги. Ведьмак устало тряхнул головой.
– Еще бы чуть-чуть – и нам конец, – проговорил Аркрайт.
– Это точно! – сказал Ведьмак. – Я еще никогда не встречал такой сильной ведьмы. Наверняка эта сила от дьявольской крови в ее венах. Графству стало бы намного легче, если бы нам удалось с ней покончить. Похоже, спать нам не придется. Если такой сеанс повторится, боюсь, она даже на расстоянии сумеет убить нас прямо во сне.
Все согласились. Я снова подкинул дров в огонь и открыл дверцу, чтобы жар шел прямо в комнату. Мы зажгли еще две свечи – света должно было хватить до утра. На всякий случай я достал из своего мешка соль и железные опилки и положил все это в карманы, чтобы у меня было дополнительное оружие в борьбе с тьмой.
Наконец все успокоились. Никто не произнес ни слова. Я искоса взглянул на Алису – она неотрывно смотрела на следы дьявола полными от ужаса глазами. Ведьмак и Аркрайт выглядели мрачными и решительными – но что творилось у них внутри? В конце концов, как противостоять такой силе, как дьявол? Возможно, Аркрайт размышлял над словами ведьмы о том, что Враг мог освободить душу его матери и позволить ей уйти в свет. На что мог надеяться Аркрайт в противном случае? Ни на что! Если верить словам ведьмы, то тогда неупокоенные души его родителей будут заперты на мельнице навсегда, до скончания веков.
Сначала меня насторожила тишина. Полная тишина. Не было слышно абсолютно ничего. Никаких звуков вообще. Потом я почувствовал, что не могу двигаться. Я по-прежнему сидел на полу, привалившись к стене. Я попытался повернуть голову и посмотреть на Алису, но тело не подчинялось моим желаниям. Я хотел предупредить других, но не смог даже пошевелить губами.
