Вдруг у меня по спине пробежал холод, я очнулся и с удивлением обнаружил, что уже стемнело. И не только это удивило меня – воздух тоже стал холодным, а когда я оглянулся, то заметил, что по каналу в мою сторону тянулся серый туман.
Как бы там ни было, я обратил на это внимание слишком поздно. Да в любом случае я бы все равно ничего не смог изменить.
И тут из тумана медленно выплыла черная баржа. Ее не тянули лошади, она двигалась сама, не производя ни единого звука. Когда она подплыла ближе, я понял, что это была необычная баржа. Я видел баржи, которые возили уголь, – они были черными от грязи и пыли. Но эта казалась совершенно чистой и отполированной. На ее носу горело множество свечей из черного воска, их пламя было ярким, но совершенно неподвижным.
Я видел с берега, что там нет ни палубы, ни люков, ступени ведут прямо вниз, в темноту бездонного трюма. С первого взгляда было понятно, что у баржи не может быть такой глубины, да и у самого канала тоже. Ее движение казалось совершенно невероятным, неестественным, и у меня возникло ощущение, что я вдруг попал в сон, где законы нормального мира не работают.
Баржа поравнялась со мной и остановилась. Я взглянул в темный трюм и увидел зал и фигуру, сидящую в окружении еще большего количества свечей. Никто мне не приказывал, но я знал, что должен сделать. Оставив на тягловой тропе посох и мешок, я поднялся на баржу и словно в каком-то кошмарном сне, дрожа всем телом и испытывая непередаваемый ужас, медленно спустился по ступеням.
Враг в облике Гилберта восседал на троне из такого же черного отполированного дерева, как и сама баржа. Трон был сплошь покрыт резьбой и украшен фигурами существ, которых я видел в «Бестиарии» Ведьмака в Чипендене. Левая рука Врага покоилась на злобной морде дракона, чьи поднятые вверх когти были направлены прямо на меня. Правая лежала на змее, высунувшей раздвоенный язык; ее гибкое тело спускалось по правой стороне трона и трижды обхватывало вырезанную в виде когтистой лапы ножку. Враг улыбнулся улыбкой Мэтью Гилберта, но его глаза оставались холодными. Мы с Грималкин убили его дочь. Может быть, он призвал меня, чтобы отомстить?
– Сядь, Том. Сядь у моих ног, – проговорил он, указывая рукой на пространство перед троном.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться и сесть, скрестив ноги, в том месте, куда он указал. Я поднял на него взгляд и ощутил свою полную беспомощность. И еще одна вещь вызывала во мне беспокойство. Я совершенно не чувствовал, что нахожусь на канале, на барже. Казалось, я словно куда-то лечу, вернее падаю камнем и вот-вот ударюсь о землю.
– Я чувствую твой страх, – сказал Враг. – Успокойся. Я здесь не для того, чтобы уничтожить тебя, я хочу кое-что тебе рассказать. Если бы я хотел убить тебя, то нашел бы много желающих сослужить мне эту службу. У меня есть другие дети и много тех, кто поклялся мне в верности. Так что в любом случае ты бы не одолел их всех. Я сдержал свое слово. Сохранил твоим людям жизнь, хотя мог бы этого и не делать – ведь ты не сам победил мою дочь, а воспользовался помощью ведьмы-убийцы Грималкин. Я выполнил обещание, и пусть это будет моим подарком тебе, Том, потому что наступит день, когда мы с тобой будем вместе, хотя сейчас ты против этого. На самом деле мы с тобой гораздо ближе, чем ты думаешь. Но чтобы ты точно знал, что происходит, я открою тебе одну тайну. Дело в том, что у меня есть еще один ребенок, о котором кроме меня знает лишь один человек – его мать. Это особенный ребенок, который совершит для меня великие дела. Я говорю о своей любимой дочери – Алисе Дин.
На мгновение я даже не понял, что он сказал, настолько это было абсурдным. Но потом его слова дошли до меня, они заметались в моей голове как черные вороны в бурю и ринулись к моему сердцу, вонзаясь в него своими острыми клювами и когтями. Алиса – дочь дьявола?! Выходит, она такая же, как Морвена?!
Все дети Врага были монстрами или ведьмами. А если кто-то и рождался обычным человеком, дьявол тут же убивал его, как он сделал это с ребенком Грималкин. Но Алису он оставил в живых. Может, все это ложь?
Да, это явно была ложь. Я постарался успокоиться. Дьявол говорит это специально, чтобы посеять между нами вражду. Я отлично помню слова мамы о Ведьмаке, обо мне и об Алисе. «Время Джона Грегори уходит, – сказала она. – Теперь вы двое – надежда и будущее нашего Графства. Грегори нуждается в вас обоих».
Неужели она могла так ошибаться? А может, она вовсе и не ошибалась! У Врага были и другие имена, и одно из них – Отец лжи. Вполне возможно, что он лгал.
– Вы лжете! – крикнул я – гнев и ярость победили во мне страх.
Дьявол покачал головой:
– Даже кланы Пендла не знают этого, однако это правда. Мать Алисы сидит в яме в саду Джона Грегори. Я говорю о Костлявой Лиззи. Как только Алиса родилась, ее тут же передали на воспитание бездетной паре, где отец был из клана Дин, а мать – из клана Малкин. Когда девочка повзрослела и была готова начать учиться черной магии, надобность в этой паре отпала. В ту ночь, когда они умерли, явилась Костлявая Лиззи и потребовала свою дочь. Обучение продолжалось бы и сейчас, если бы не вмешались ты и твой учитель.
Костлявая Лиззи – мать Алисы! Неужели это возможно? Я вспомнил свою первую встречу с Костлявой Лиззи. Она считалась тетей Алисы, и я заметил семейное сходство. У них были похожие черты лица, у обеих были очень темные волосы и карие глаза. И хотя Лиззи была старше, она была такой же симпатичной, как Алиса. Но у Лиззи было много отличных от Алисы черт – у нее кривился рот, когда она говорила или усмехалась, и она почти никогда не смотрела в глаза.
– Это неправда. Этого просто не может быть…
