А Лыссино все не желал заткнуться.
– Нам известно, что этот человек – Стэн Мэнггольд – здесь, – сказал он. – Грузовик угнан, но мы проверили отпечатки его пальцев, и оказалось, что он в розыске в штате Вирджиния за всякие мерзости. Чего мы не знаем – это кто тот второй человек на снимке, тот, что с татуировками. Мы проверили его изображение по банку данных, но ничего не обнаружили. Так, может, ты перестанешь тратить наше время и скажешь, кто он?
– Я не знаю, – сказала Зоя.
– Тебе неизвестно, замешан ли он в убийстве Бертрама и Бетти Уоллес?
– Не был он замешан! Точно!
– Откуда ты это знаешь, если даже не знаешь, кто он такой?
– Знаю, и все.
– А почему бы тебе не рассказать нам, что еще ты про него «знаешь и все»?
– Я же сказала: я даже не знаю, как его зовут.
Лыссино хмыкнул. Он был уверен, что она врет.
– Хочешь, чтобы мы просидели тут всю ночь, мисс Биссел? – спросил он. – Я не хочу, но просижу.
– Я сказала вам правду, – возразила Зоя. – Он вышел из леса, а потом снова ушел в лес. Я с ним и двух слов не сказала. Я не знаю, кто он такой!
– Тогда почему ты соврала, чтобы его защитить?
Зоя уже готова была расплакаться. Она посмотрела на мать.
Ее мать встала.
– Это совершенно неприемлемо! – заявила она Лыссино. – Вы давите на девочку, которая добровольно с вами стала разговаривать. Думаете, раз я занимаюсь йогой, то не найду адвоката, который вас выпорет?
В наступившей тишине на лестнице раздался такой шум, словно по ней спускался кандальник. Все повернулись туда.
Это был Джона – и вид у него был такой, словно его подло предали. Кончики пальцев были замотаны. За правой ногой на лиловой нитке тащился скейтборд.
Лыссино покачал головой и сказал негромко и ни к кому в особенности не обращаясь:
– Эти люди ненормальные.
Джона рассказал полиции все потому что, как Зоя и опасалась, он все видел. Он проснулся на диване в гостиной Берта и Бетти. Позвал Зою. Она не ответила, и он протер стекло холодной ладошкой и выглянул на улицу.
Сейчас Джона сидел у Зои на коленях и указывал на пост в «Инстаграмме».
– Это Стэн, – сказал он. – Он говорил, что его фамилия – Мужик, но, наверное, он это выдумал, так что вам это надо проверить.
Джона немного помолчал.
– Я бросил в него камнем, – сообщил он и неуверенно добавил, повернувшись к матери: – Извини.
– Один раз можно, – отозвалась она. – Твой папа много лет назад познакомил меня со Стэном, задолго до того, как вы оба родились, и мне тоже хотелось бросить в него камнем.
– Что еще ты можешь нам рассказать, сынок? – спросил Вилкомерсон.
– Стэн был гад! – ответил Джона, и голос у него впервые дрогнул. – Он навредил Берту и Бетти и хотел навредить моим собакам. Не знаю зачем. Тот, второй человек на снимке, вроде как голый… Не знаю, как его зовут, но он волшебный… и он их спас. А еще он заставил лед стать вот таким оранжевым.
Когда Джона закончил говорить, все молчали, переваривая его слова. Только патрульный Мерц сказал:
– Серьезно – это же фильтр!
Лыссино снова повернулся к Зое.
– Юная леди, вы можете подтвердить вышесказанное?
– Могу подтвердить все, сказанное только что, – ответила она.
Он что – думал, она этого слова не знает?
– Интересно, – проговорил Лыссино, и в его тоне снова появились снисходительные нотки. – Даже то, что касается волшебства?
– Особенно то, что касается волшебства.
Шеф Лыссино заявил, что ему надоело слушать враки – глупости чертового подростка, и вскоре он со своими людьми уехал в ночь. Бисселы с крыльца провожали взглядами машину, пока где-то через четверть мили ее не поглотила темнота.
Зоина мама позвала ее с собой в гараж.
– Там надо немного убраться, – сказала она.
– Прямо сейчас? – удивилась Зоя.
