Полусырого щенка сняли с вертела и завернули в пленку. Кто-то впопыхах опрокинул ногой котел, и вода вылилась на пол рекой. Кто-то быстро набивал карманы разгрузки сухарями и клал сушеную рыбу в рюкзак. Кто-то успел схватить и проглотить свою порцию, оставив на столе только кости.
Через открытое окно до них долетел звук, похожий то ли на щелчок кнута, то ли на выстрел.
— Ну че расселись? До второго пришествия будете сидеть?
И вскоре, подгоняемые криками атамана, побежали к своим отделениям сержанты и старшины.
Через четверть часа весь отряд «Череп» был готов к отправке. Флагманский грузовик с черепом на кабине прогревал мотор. Ревели движки и остальных машин. Несколько трехколесных мотоциклов с пулеметами выехали из ворот первыми. Их конфисковали у местной милиции — и бросят на подъезде к радиоактивному Поясу.
Почему-то Окурок совсем не удивился, когда телефонная линия, которую наскоро протянули на завод, оказалась обрезана. Вопрос был только в том, была ли хоть какая-то связь в остальном городе.
В кабине грузовика-флагмана еще покойный Нигматуллин установил хорошую рацию. Оказавшись там, атаман первым делом попытался связаться с Замком на установленной частоте. Но тщетно он проговаривал свои позывные и свой запрос. Ни Замок, ни отряд «Цербер», ни штаб Милиции не ответили.
Его предчувствуя оказались верными.
Через десять минут на другом конце улицы началась стрельба, но почти сразу стихла.
Надо было принимать решение.
Оставаться и держать оборону, ждать пока все рассосется?
Или спешиться и идти в сторону западной окраины при поддержке пехоты — медленно, зато надежно?
Либо же прорываться походным порядком на колесах, надеясь на скорость?
Первый вариант был на первый взгляд самый надежный. Третий самый безумный. Но без точного понимания угрозы атаман Саратовский не мог сказать, какой из них самый опасный.
Двухмесячная муштра со стороны Ильясовича вбила ему в голову страх перед окружениями. Черт его знает, сколько людей мятежники провели в город. Вдруг их пара тысяч человек? И вдруг горожане их поддержат? И неясно, скольких бойцов СЧП они успели вывести из строя.
Он помнил о словах Мустафы, что главное — сберечь армию и вывезти ценный груз.
«В „котлах“ хорошо воюют только смертники, — говорил старый чуркобес. — Люди не шахматные фигурки. Меняться даже на более ценных врагов с гарантией собственной гибели никто не захочет».
Отдавая приказ о прорыве «на колесах», Окурок подумал, что, если что-то пойдет не так, он будет долго себя корить за глупость. Но времени на размышления было критически мало.
Эта часть улицы Зеленой была необитаемая. Тут был только заброшенный завод и склады, которые использовались от случая к случаю.
Но даже когда они пересекли заброшенную железную дорогу и въехали в жилой район на улице Кооперативной, Окурок заметил, что пешеходов нет, будто все повымерли.
«Они знали. Эти сукины дети все знали».
Над этой частью Заринска возвышалась Башня Мазая — бывшее здание правления СибАгроПрома в семь этажей высотой. Самое высокое в городе, из серого бетона с обвалившейся облицовкой, оно было давно заброшенным и выгорело изнутри. Уже много лет оно стояло, как обугленный труп. Прежнему правителю Богданову или идиоту Бергштейну надо было его подорвать, но, видно, жалко было.
Именно с верхних этажей этого здания открыли по ним огонь. Мотоциклетки просто смело с улицы ливнем огня. Но своей смертью их водители и стрелки спасли остальную часть колонны, дали время, чтоб определить, откуда ведется стрельба.
Колонна свернула, часть машин понеслась прямо по тротуарам и по заросшей травой разделительной полосе. Пулеметы ган-траков начали «обрабатывать» здание — на фасаде тут и там вспухали фонтанчики пыли, на месте попадания пуль оставались щербины, но, как и все вещи, которые строил для себя Мазаев, здание СибАгроПрома было основательным и прочным.
Бойцы «Черепа» попытались было контратаковать. Человек пятьдесят стеклись к зданию с разных сторон, не прекращая стрелять из автоматов по окнам.
Но вдруг там, где шли атакующие, начали словно хлопать хлопушки. И вот уже почти все, кто пошли на штурм, лежали грудами мяса на асфальте. Автоматический гранатомет тоже стоял где-то в доме. И стрелял из него кто-то умеючи.
Такой был в городе у милиции, вспомнил Окурок. Надо было его забрать, но руки не дошли.
На первый этаж не сумел прорваться никто. Все, что смогли сделать высадившиеся — это на время отвлечь на себя внимание.
Всех уцелевших подобрал идущий последним грузовик, и они рванули дальше по объездной дороге, чтоб поскорее уйти из опасной зоны.
Когда Башня уже осталась далеко позади, стальной борт флагмана прошила насквозь пулеметная очередь. Машина с трудом удержалась на
