Чужак. Маски сброшены

тут шведская семья была?

– Отступник, – удовлетворенно заметил чем-то спеленавший из школы воздуха меня, как он думает, главный шаман троллей. – Как ты решился появиться…

«Орлы, а почему вы не работаете до сих пор. Почему этот урод до сих пор жив, бездельники?»

– Как ты посмел?! – Рядом со мной возник громадный, трехметрового роста, мужик с серебристыми волосами. – Как ты помел назвать моего кровного брата отступником, ублюдок?!

– Истинный?! – Тролль рухнул на колени перед чем-то разъяренным великаном.

«Влад, мы сматываемся, – смело и бескомпромиссно заявил мне Зема. – Находиться рядом с твоим родственником, когда он находится в состоянии полного бешенства, небезопасно для нашей жизни. Как только он закончит, ты позвони нам, мы сразу вернемся. Нам интересен конец этой истории».

– Как ты меня назвал? – холод буквально взорвал меня. – Ты, етунский ублюдок, как ты меня назвал, ты, порченая кровь истинных?! Брат, Хизар, я сам его убью.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, иной, рожденный человеком, но сумевший стать ледяным, сумевший получить дар моего отца, Ледяной Тур. Убей его быстро, мой кровный брат, он не заслуживает твоего внимания. Эта честь не для него.

– Как я по тебе скучал, брат. – Тело тролля превратилось в глыбу льда. – Зря я тогда решил лишиться памяти.

– Никто из нас не совершенен, Тур. Кстати, Хель передавала тебе привет. Она в очередной раз полностью подготовила покои для тебя и ждет, что ты никогда в них не появишься. Это между нами, девочками, все-таки ты всегда был ее любимцем, что бы она ни заявляла всем подряд. До встречи, брат, мне пора.

– А почему ты перестал быть пятнистым? – поинтересовался я.

– Мода такая креативная существует, особенно когда я принимаю боевую форму. До встречи, Тур.

Вот черт! Я приехал на Барос, чтобы избавиться от него, избавиться от его влияния, а только сделал себе же хуже! Расскажи Ему о своих планах, и мы вместе с Ним посмеемся. Я стал слышать шум невероятно ожесточенного боя, происходящего на первом этаже логова троллей. Мне нужно вмешаться в происходящее? Хрен там, все перебьются, я в шоке и трауре. Пусть сами вожди и их бойцы трудятся. Мой контракт закрыт.

– Златовласый, что теперь, какое испытание мне предстоит, чтобы я по праву стал твоим эйнхерием?[20] Мне уже исполнилось шестнадцать лет и два месяца, давно пора мне стать мужчиной.

– Я не знаю, Тур, скорее всего, сейчас тебе сообщат подробности испытания. Видишь, кто именно к нам направляется?

– Хведрунг. Он должен сообщить мне волю Одноглазого? Тогда я почти покойник, может быть. А может, и сумею выжить.

– Может быть, а скорее всего он приготовил для тебя нечто особенное, я не знаю, Тур. А насчет твоей смерти. Я буду рядом, мы вместе со всем справимся.

– Сам справлюсь, Златовласый, только такого позора мне не хватало. А этот… отрыжка Етунхейма, этот предатель и своих, и чужих. Этот…

– О тебе можно сказать то же самое. – Златовласый громко рассмеялся. – Хведрунг постоянно об этом говорит, особенно на ухо Одноглазому. А совсем особенно – Рыжебородому.

– Я не он, я рожден человеком…

– А также ты почти постоянно сбегал в Нильфхейм, как только тьма вступала в свои права.

– Если бы я раньше не сбегал каждую ночь, то давно бы умер. Этот етун ненавидит меня, меня и моего названого брата. Эти постоянные подлые шутки, это презрение и зависть. Он ненавидит ледяных великанов, потому что мы чисты, именно мы являемся истинными потомками Имира, а не етуны.

– Не называй здесь этого имени! – прошипел Златовласый. – И ты не потомок его, ты человек.

– Это мне не мешает считать себя именно тем, кто я есть. А знаешь, Златовласый, почему? – усмехнулся я. – Етуны живут в Етунхейме, асы – в Асгарде, ваны – в Ванахейме, мои кровные дальние родственники в Нильфхейме, а где живет Хведрунг? Он называет себя асом, Златовласый, асом, он, етун! Так почему же человеку нельзя жить временами в Асгарде и считать себя изредка истинным? Я человек и могу находиться там, где хочу, у меня нет ваших ограничений, правил и традиций. Ничего, скоро Хрюм заберет Хведрунга к себе на корабль или его собственное порождение, владеющая миром мертвых Хель, пригласит в гости своего отца, надолго, а может быть, что и навсегда.

– Я бы на это не рассчитывал, Тур. Хведрунг все равно обманет Хрюма, а Хель связана клятвой. А что ты недавно делал в Мидгарде?

– Месть, Златозубый, ничего более, просто месть. Кроме того, я наконец-то увидел, как ваны принимают поклонение себе. Жуткое зрелище – неужели они не могут обойтись без человеческих жертвоприношений? Что они в этом нашли, ублюдки?!

– Могут обойтись, но им так больше нравится, они же боги плодородия.

– Таких богов следует самих принести в жертву, и как можно скорее.

– Ты слишком юн и горяч, Тур. Ничего, скоро, через несколько столетий, это пройдет.

– А если нет, Златовласый? Если не пройдет?