И голос ражего, не успев претерпеть возвышение до полновесного призыва о помощи, захлебнулся хрипом, сипением и, наконец, полной, удивительно приятной тишиною.
Затем почти сразу же слуха принца коснулись ласкающие звуки коротких, каких-то даже учтивых ударов, словно босая лошадь вздумала пару-тройку раз лягнуть в мягкий живот зазевавшегося конюха.
– Извини, принц, – сказал Немец, разрезая путы, – на бычьё тупое я и у себя насмотрелся, с души воротит.
Связанные за спиной кисти рук оказались свободными.
Кави перевернулся на спину и, морщась от притока крови к пальцам, сорвал кляп.
– Судя по манере общения, этот из армейских, происхождения низкого.
Он наскоро взворошил куль с их пожитками. Городская стража не побрезговала бы, проверила всё и всяческое имущество задержанных. Но гвардия… о, гвардия выше того, чтоб копаться в пожитках лесных эльфов – Пагди, слишком узкие и бедные ножны которого впопыхах были приняты за немудрёную дубинку, оказался небрежно брошен в общую кучу. Кави мало не с нежностью забрал своё оружие и лишь затем кинул быстрый взгляд на охранников. Ражий гвардеец кургузой тушею валялся у костра. Второй, безмолвно и болезненно продремавший последние полчаса, судя по всему, даже и не успел проснуться.
– Дерьмо у вас гвардейцы, – сказал Немец, на ходу примечая взгляд принца, – но жить будут.
Кави с лёгким сомнением – пренебрежение сударя капитана всё же было не вполне справедливым – кивнул, выпростал из-под спутанных волос уши и прислушался. Вокруг было тихо, более никто в лагере не заметил происшествия. Человек возился с младшим.
– Приношу вам свою искреннейшую благодарность, сударь капитан, – сплёвывая соломенную труху, церемонно произнёс Кави. – За вызволение из постыдного плена не только меня самого, но и…
– Просто Немец, – сказал человек. – Надо было сразу валить.
– Увы, сие означало бы – рискнуть жизнью принца Содары.
– Правильно, лучше нашими, – преувеличенно серьёзно согласился Немец. – Идти-то можешь?
– Отчего же, сударь капитан, вполне.
Но Кави тут же сообразил, что человек обращался не к нему. Вернее, к нему – но, так сказать, младшего образца.
Младший образец, расплываясь в судорожной улыбке, кивнул:
– Я пойду, сам, ты не думай. И ты…
– Да сколько ж мне эльфят-то по лесу таскать?.. – вопросил пространство человек, бодрым ответом юного эльфа очевидно не удовлетворённый.
– Кони, – сказал Кави-старший.
– Кони… – согласился Немец после секундного размышления.
Глава 6. Пахельбель
– А ты чего хотел? Я на лошади-то последний раз сиживал… когда? Сам уж не помню.
– Вовсе нет, сударь капитан, я и в мыслях не имел проявить какую-либо неуместную смешливость.
– А я имел! Х-ха, ха-ха-ха!.. Ой.
– А ты вообще молчи. Молод ещё иметь.
– Не серчайте на юного эльфа, капитан Немец. Сколь помню себя в его возрасте… сколь помню, я действительно не мог тогда вообразить благородного человека, почти не искушённого в верховой езде.
– Ты себя в «уазике»-то вспомни. Что? Да, «та железная карета». Ну вот то-то.
– А что за карета?
– Молчи, говорю.
– Кави, действительно, прислушайся к велению сударя капитана. Ведь ты не испытываешь желания наново перенести процедуру… «дезинфекции»?
– Подумаешь…
– Да дрянь у вас спиртяга – слишком слабая.
– Подумаешь… ну щиплется… Ой.
Ниже по склону, лениво перебирая каменными подковами, тихонько заржал один из коней.
Капитан наконец разогнулся. Будем считать, что с синяками и ссадинами Кави-младшего на первое время разобрались. Всё лучше, чем та дикая кашица из пережёванных листиков и травинок, которую сперва предлагал принц. Нет, курс полевой медицины Немец, ясное дело, проходил и к лекарствам подручного происхождения относился со сдержанным одобрением. Но дезинфекция дело такое… в общем-то, прихваченная под шумок глиняная бутыль с мутным самогоном – тоже средство вполне народное.
– Переломов нет, внутренних кровотечений тоже – обойдётся.
Кави-старший благодарно склонил голову.
