здесь каждая ваша слабость – это мина замедленного действия, которая сработает в самый неподходящий момент и отправит к праотцам вас и весь ваш отряд. Вы плохо стреляете? Здесь это значит, что вы вообще не умеете стрелять! Плохо ориентируетесь на местности? Заблудитесь в трех фонарных столбах и будете ходить кругами! Не умеете подмечать детали? Значит, даже не успеете сказать «Миссисипи», прежде чем наступите в аномалию. Забудьте о горячих точках, где побывали. Здесь горячее!
Он остановился и указал пальцем на Александра.
– Ты, в шрамах! Откуда прилетел?
– Сержант Хофф, сэр! – гаркнул молодой человек, сделав шаг вперед. – До этого проходил службу по контракту в Бейруте, сэр!
– Ливан, да? – Брэнон усмехнулся. – Считай, только что с курорта.
Не дойдя до конца шеренги, офицер, круто развернувшись, двинулся обратно. Александр, не оборачиваясь, шагнул назад и вернулся в строй.
Роман вместе с Грэем и его подчиненным, сидящим возле двигателя, на троих распили из термоса весь горячий чай. Тощего как палка мужчину в такой же, как на Барнсе, куртке сотрудника корпоративной охраны и широких темных очках а-ля ЦРУ звали Рембрандт, хотя тот, махнув рукой, велел называть его просто Рем.
– Холодно все-таки у вас в России, – поежившись, сообщил он и подул на замерзшие ладони.
– Да всего-то середина октября, – усмехнулся Роман. – Приезжайте в декабре, вот тогда будет и правда холодно.
– Нет, спасибо, – помотал головой Рем. – Лучше вы к нам. Пойдем в паб, пропустим по кружке эля…
Дождь прекратился минут двадцать назад, но ему на смену пришел промозглый ледяной ветер, пробирающий до костей. На воде покачивались сорванные с деревьев пожухлые листья и какой-то старый мусор вроде пластиковых бутылок, с которых давно сползли этикетки.
– Да уж… – Грэй потер подбородок. – Я бы сейчас тоже не отказался от стаканчика чего-нибудь горячительного. Но лучше виски… Чтобы горло обжигал. Мой друг как-то привез из Шотландии бутылку местного самогона. Вот это была вещь!
Барнс мечтательно вздохнул.
– Не то что те помои из дьюти-фри, выдаваемые за вискарь! – Он усмехнулся. – Кстати, всегда мечтал попробовать настоящей русской водки. Есть какой-нибудь шанс это организовать по завершении…
Он осекся и кашлянул.
– Ну, короче, как мы закончим все наши дела… здесь?
– Не знаю… – Нестеров почесал затылок. – У нас на базе вообще-то сухой закон. И нарушать его разрешено только по большим праздникам. Ну, там, на Новый год, чей-нибудь день рождения или в честь успешного окончания какой-нибудь крупной операции в Зоне…
– Понимаю, – проговорил Рем. – Пьянство превращает настоящего солдата в развалину. А в Зоне это смертельно.
– «И твой враг доволен – ты уже не воин, если пляшут в пальцах шпага и мушкет», – кивнул Роман.
Все трое помолчали. Ветер гнал по воде мелкую рябь. На низком берегу в землю был вкопан проржавевший круглый знак с перечеркнутым якорем. Краска кое-где облупилась, обнажая изъеденный коррозией металл.
– Впрочем, я думаю, вы всегда сможете съездить в один из ближайших городов и приобрести там пару бутылок, – сообщил Роман. – Хотя, если уж говорить по-честному, я предпочитаю коньяк. А шеф – хорошее вино.
– Ну да, человек вроде него должен был перепить водки еще в Припяти, – усмехнулся Барнс и покачал головой. – Там же, как я слышал, вообще было туго с выводящими радиацию препаратами? Все только так и спасались?
– Насколько я знаю, да. – Роман бросил взгляд на часы. – Ну что, джентльмены? Надеюсь, Рене Декарт вам не только об этом рассказал?
Грэй кивнул и, сняв кепи, наклонил голову вперед. Сталкер извлек из поясной сумки кусок плотной черной ткани. Сложив ее вдвое, он осторожно завязал капитану глаза.
– Не слишком сильно? – осведомился он, доставая еще один фрагмент.
– Нормально, – махнул рукой Барнс и, крепко сжав борт лодки, выдохнул.
Рембрандт снял темные очки и, отпустив рычаг, пересел на нос. Роман повторил процедуру над оперативником и занял его место на корме. Обернувшись, он увидел, что все ученые в лодке Анны тоже сидят с завязанными глазами, а Владимир заканчивает с последним охранником.
Нестеров поднялся и, два раза сжав руку, описал раскрытой ладонью круг в воздухе. Дельта кивнула. Свистунов указал на уши, а затем развел пальцы в стороны. Роман помотал головой и, сев на край «Зодиака», завел двигатель.
Моторные лодки, встав в линию, практически прижались к высокому берегу. Затем, увеличив скорость, прошли мимо пляжа с бетонной лестницей и здания с колоннами. Проплыв еще метров триста, они замедлили скорость и, развернувшись, двинулись в обратном направлении. Добравшись до места, где растущие на отмели деревья практически касались воды ветвями, лодки замерли.
Роман встал на носу и, сняв с груди небольшой фонарь, два раза щелкнул кнопкой включения. Сначала ничего не произошло. Только еще сильнее подул ветер, гонящий по воде рябь. А затем сквозь сухие листья пробился ответный сигнал. Три короткие световые вспышки.
– Пригните головы, – приказал Нестеров Барнсу и Рему, запуская двигатель.
