Дат Гулканун моргнул. Крошечный созерцатель, достаточно мелкий, чтобы уместиться на ладони! Он просто возник в воздухе, прямо…
Даже не задумавшись, маг использовал свой волшебный щит, чтобы попробовать отпихнуть чудовище на режущую кромку силового клинка убийцы.
Незнакомый, бестелесный голос что-то прошептал, и с летающего созерцателя ударило клубящееся мерцание.
Эльминстер знал этот голос.
Итак… прежде чем магия, которую Мэншун пытался на них обрушить, успеет сработать, давайте отправим её прочь — по магической связи, соединяющей силовой клинок и Мрелдрейка, к примеру!
Мрачно улыбнувшись, он использовал каплю серебряного огня, чтобы именно так и поступить.
Запечатанные двери в комнату Мрелдрейка были широко распахнуты. Трое его тюремщиков бросились внутрь, в своей лихорадочной спешке даже не пытаясь скрыть от него, что они — шейды.
И оказались внутри как раз вовремя, чтобы вместе с Мрелдрейком попасть под заклинание, вылетевшее из крошечного созерцателя.
Путающие рассудок чары заставили Мрелдрейка и ближайших нетерезов беспомощно завизжать, когда боль пронзила их головы.
Для всех в помещении мир невозможным образом
Погружаясь в безумие, самый медленный, стоявший дальше всех шейд сумел оживить подготовленное заклинание.
Созерцатель был мелким и был близко, так что у него не было шансов спастись.
Он взорвался, послав болезненную отдачу тому, кто отправил разбивающую рассудок магию.
В погребе взвыла отдача, устремившись в Мэншуна — и его голова взорвалась.
Или, скорее, головы лишилось тело Сронтера. Алхимик уже стоял позади боевого мага, положив руку на плечо Эвервуда, так что Мэншун просто покинул одну пешку ради другой.
Он устремился в оглушённый разум мага Короны и сжёг его дотла.
Эвервуд содрогался и бился в конвульсиях, казалось, целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько кратких мгновений.
Затем он, выжженный, снова застыл неподвижно — сосуд для будущего императора Кормира.
Который заставил Эвервуда улыбнуться намного более жестоко, чем юный боевой маг когда-то улыбался в своей жизни.
Это новое тело было молодым и сильным, и достаточно умелым в Искусстве. Мэншун собрал у себя в сознании всю магию, которую мог связать вместе одним заклинанием, быстрее, чем потребовалось ему, чтобы проглотить собственный гнев — или безголовому телу Сронтера рухнуть забытым на пол.
И бросил её всю на трёх шейдов в комнате Мрелдрейка.
Шейды вцепились друг в друга. Их безумные крики были нечленораздельными, они беспомощно и почти без проблесков разума шатались по тюрьме Мрелдрейка.
В комнату внезапно хлынула враждебная магия, хлестнув их изумрудным пламенем, которое ревело и отскакивало от стен — и снова так же внезапно исчезло, когда его ярость погасила тонкую связь между комнатой и далёким источником самого пламени.
Мрелдрейк и шейды задыхались от боли, но она прошла так же быстро, как и появилась.
Чем бы ни была атака изумрудного пламени, она провалилась — и разбила путающие разум чары.
Морщась и стеная, шейды поспешили прочь из комнаты и снова запечатали её магией, чтобы как можно скорее наложить на себя новые защитные заклинания.
Они не обратили никакого внимания на их бесчувственного пленника, оставленного распростёртым на полу.
