- Что ты сделал? - завопила Синдил. Она посмотрела на Дария. - Он не может сделать этого. Он связал нас без моего согласия. Он не может сделать это. Скажи ему, Дарий. Он должен повиноваться тебе. Она звучала на краю истерики.
- Ты никогда не задавалась вопросом, почему Бaрaк не потерял свои чувства как Дaйaн и я? Спросил ее мягко Дарий. - Он смеялся когда мы не могли. Он чувствовал желание когда мы не могли.
- С каждой человеческой поклонницей, которая попадалась ему на глаза. Я не хочу такого Спутника жизни, - сказала Синдил твердо. - Забери это, Барак, прямо сейчас. Забери это.
- Ну, это чертовски жаль, - сказал Барак. - Я - твой Спутник жизни, и я знал это в течение некоторого времени. Ты просто отказываешься увидеть это.
- Я не хочу Спутника жизни, - выступила Синдил. - У меня не будет некоторого напыщенного мужчины, управляющей моей жизнью.
Резкие черты Барака смягчились к чувственной мужской красоте.
- К счастью, для тебя, Синдил, я не напыщен. У меня есть потребность обсудить это с тобой, в то время как мы будем одни. Иди со мной.
Она покачала головой, как раз когда он вытягивал ее из автобуса.
Когда они вышли, Дезари повернулась к брату.
- Ты знал? Все это время ты знал?
- Я подозревал, - ответил Дарий. - Барак видел цвета. Он сохранил большую часть из того, что потеряли Дайян и я. Когда Сэвон напал на Синдил, Барак был монстром в отличие от чего-либо, чем я когда-либо пытался управлять. Он бушевал в течение многих недель, так что Дайян должен был предоставить мне свою силу, чтобы удержать его под контролем.
- Я не понимала, - сказала Дезари мягко.
- Мы держали это от вас, потому что он был настолько жестоким и сердитым, что мы волновались за его здравомыслие. После потери Сэвона мы не хотели волновать вас с возможностью потери Барака также. Я понял, что он испытывал не только мужскую потребность защитить, но также чувствовал и горе и гнев, насилие и ощущение предательства Синдил.
- Он затаился в течение некоторого времени, - напомнила Дезари.
- Я послал его спать, чтобы сохранить смертных и бессмертные в безопасносте. Он был настолько обезумевшим в такой большой боли, что я не мог сделать ничего другого. Синдил потребовалось время, чтобы позволить ужасающему опыту исчезнуть достаточно, чтобы Барак смог справиться с ее болью.
- Именно поэтому он был настолько тих в отличие от себя эти последние недели. - Дезари подталкивала Юлиана. - Почему он ждал так долго, чтобы потребовать ее?
Юлиан пожал плечами с его случайным, изящным изяществом.
- Это идет издавно, нам родили женщин близко к их Спутникам жизни. Я не знаю ни о каком таком случае, таким образом, я не могу ответить. Возможно, близость позволяет мужчине еще много лет свободы.
- Свободы? Дезари впиласьвзглядом в него. - Не говори мне о мужской свободе, Спутник жизни. Ты украл мою свободу у меня, как Барак украл у Синдил.
Темпест пошевелилась, захваченная беседой.
- Она может отказаться от него, не так ли? Я имею в виду, это современное время. Мужчины не могут только удержать женщин против её воли, или могут они?
- Как только мужчина карпатец произносит ритуальные слова к своему истинному Спутнику жизни, они связывают душу к душе. Она не может избежать этого, - сказал Юлиан мягко.
- Почему? - спросила Темпест, поворачивая голову, чтобы принести Дарию полную пользу ее порицающих зеленых глаз.
Дарий не вздрогнул или даже не выглядел кающимся. И при этом он не соизволил, чтобы ответить ей. У него была смелость, чтобы выглядеть удивленным.
- Истинный Спутник жизни - это без вести пропавшая другая половина нашей души, ритуальные слова связывают душу назад снова. Нельзя существовать без другой. Это очень, - Юлиан, подыскивал правильное слово, - неудобно быть кроме Спутника жизни.
- И человек может связать женщину с ним, хочет ли она это или нет? Темпест была поражена. Она не была полностью уверена, что поверила ему, но если это было так, это было бы варварским. Полностью варварский.
Дарий окружил ее плечи здоровой рукой.
- Только факты, милая. Женщины редко знают свое собственное мнение. Но женщина не может избежать потребности собственного Спутника жизни, также. Он ее другая половина, также, ты видишь.
Не учитывая его рану, Темпест отпихнула его далеко от себя. Он не сдвинулся с места даже на дюйм. Она знала, что он дразнил ее, смеялся над нею, хотя его лицо оставалось совершенно невыразительным.
