Он тихо рассмеялся, тем, приводящим в бешенство, мужским дразнящим смехом.
- Я был прав. Ты нуждаешься во мне. Тебе нужен телохранитель.
- Я не сделала бы это, если бы ты постоянно не сводил меня с ума,- обвинила она его, но все же продолжала цепляться за него.
- Позволь мне до конца слить свой разум с твоим. Я могу научить тебя слышать, различать истинные звуки ночи. Мой мир, Темпест.
Он взглянул на тонкие пальцы, обвитые вокруг толщины его руки. Она была настолько хрупкой, настолько деликатной, маленькой, но чрезвычайно храброй женщиной. Она родилась для него. Его сердце и ум, его душа признали ее. Каждая клетка его тела, нуждающаяся, из голодавшая, тянулась к ней, с такой силой, которую не возможно успокоить.
Дарий чувствовал, как ее маленькое тело дрожало рядом с его каменным. Жестокий, защитный инстинкт поднялся в нем, сокрушая своей силой. Он хотел отнести ее в свое логовище, охранять ее от повседневных опасностей окружающего их мира, спрятать ее и все время защищать. Но он понял, независимо от того, насколько сильны его чувства, она была смертная и выросла в другом мире, в который он никогда не смог бы вернуться и измениться для нее. Это сформировало ее характер, так же как его возраст и опасности сформировали его. Он не мог изменить ее так быстро. Требования его души и тела должны быть на втором месте после ее опасений, пускай даже и необоснованных.
- Если ты объединишь свой разум с моим полностью, ты будешь в состоянии прочитать все мои мысли?- с тревогой спросила она
Он ласково взъерошил ее волосы.
- Ты имеешь в виду то, что я уже делаю?
Ее изумрудные глаза сверкнули на него.
-Ты не можешь прочитать каждую мою мысль, - сказала она решительно.
Не на долго возникло молчание. Она запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на него.
- Ты можешь?
На этот раз ее голос несомненно дрожал.
Дарий хотел стереть поцелуем тот взволнованный взгляд на ее лице.
- Конечно, я могу.
Ее зубы прикусили ее нижнюю губу.
- Раньше ты не мог. Я не думаю, что ты мог, Дарий.
- Ты сливаешься со мной всякий раз, когда мысленно общаещься со мной. Мне понадобилось всего несколько раз, чтобы понять, чем твой разум отличаеться от других, но как только я в этом разобрался, я могу проникать в твой разум как только пожелаю.
Его пальцы обвили ее затылок.
- Если хочешь, я могу разделить с тобой некоторые из твоих воспоминаний. Тебе нравился небольшой переулок позади китайского ресторанчика. Ты любила его необычные булыжники.
В этот раз Темпест сделала рывок, чтобы вырваться на свободу, но Дарий крепко схватил ее, заключая в кольцо его рук.
- Не так быстро, милая. Ты была единственной, кто дал понять, что я говорю тебе неправду.
Она стояла напряженно.
- Никто не будет говорить неправду больше. Твой возраст тому доказательство.
Он снова рассмеялся, пораженный тем, что после столетий одиночества и полного отсутствия эмоций, он мог так легко рассмеяться. Тут все радовало, и сама ночь, и весь окружающий мир, сам факт жизни.
- Это было жестоко, Темпест, - отчитал он ее, но его голос был настолько нежен, что снова перевернул ее сердце.
- Никакого слияния, Дарий. Я думаю, что мы должны сделать хоть что-то полу-нормальное. Просто поговорить. Разговаривать это хорошо. Не о чем-то странном, просто о том, о чем обычно говорят. Расскажи мне о своем детстве. Какими были твои родители?
- Мой отец был очень влиятельным человеком. Он часто упоминается как Темный. Он был великим целителем среди нашего народа. Я понимаю, что мой старший брат с тех пор занял его место среди нашего вида. Моя мать была нежной и любящей. Я помню ее улыбку. У нее была захватывающая улыбка.
Слова вызвали в его памяти прилив теплоты.
- Должно быть, она была замечательная.
- Да. Мне было всего шесть лет, когда её убили.
Ее пальцы в сочувствии сжали его руку.
- Мне так жаль, Дарий. Я не хотела вызывать печальные воспоминания.
- Не воспоминания о моей матери были плохими, Темпест. Когда мне было шесть лет, Оттоманские турки захватили деревню около нашего дома и убили почти всех. Я смог выбраться” — он указал в направлении места разбивки лагеря — ”с немногими другими. Моя сестра, Дезари, вместе с Синдил,
