найти другой способ излечить пуму. Ты не нуждаешься во мне для этого, он шептал мягко, понимая, что это было верно. Она была способна к сдержанию разрушенного болью существа, в то время как она работала над ним. Он мог чувствовать силу в ней, определениие, и это была она собственная.
Темпест не озиралась, чтобы увидеть Дария; она знала инстинктивно, что он был там. Маленькая улыбка коснулась ее рта, показывая интригующую небольшую впадинку, которая всегда выводила его из себя. Она могла чувствовать его силу желания, льющегося в ее, удваивая ее контроль. Это должно было сделать ее чувство менее уверенным в себе, но Темпест всегда знала, когда она имела власть над животным. Эта пума была восприимчивой, и она положила руку на ее ногу, чтобы позволить ей привыкать к чувству ее.
Она вылила свое заверение в пуму, когда она исследовала порочную рану. Кошка дрожала под ее прикосновениями, ее мех, темнеющий к грязному коричневому. Она дышала для него для них обоих, когда она вырыла для незаконного шипа. Этот был похоронен глубоко, вся область, раздутая и сердито выглядящая. Было более трудно утверждать ее доминирование на пуме, когда она поймала конец густого серебра и начала извлекать его.
Дарий наблюдал за кошкой близко, ее выражением лица и изображениями в ее уме. Это хотело вычеркнуть, закончить ужасную боль, но Темпест была в команде. Она потянула массивный шип, хороший дюйм в длине и сужающийся к противному пункту, из лапы. Пума дрожала, выла, но оставалась тихой. Дарий не мог помочь себе. Даже при том, что он знал, что Темпест была в полном контроле, он тихое животное, захватив его ум и считая его беспомощным его беспощадным контролем.
Темпест поглядела на него однажды, но она не выступала. Она могла чувствовать, что Дарий вел потребность защитить ее. Это совпало бы с тем, чтобы просить, чтобы он поместил оружие в ее голову, чтобы попросить, чтобы он отступил и оставил ее с ее задачей одной. Она была благодарна, когда он сосредоточился на лапе пумы и использовал свою энергию вытянуть яд, пока это не назрело и взорвалось из уродливой раны. Темпест наблюдала, что он бежал по меху кошки на землю.
Отступи теперь, Темпест, скомандовал Дарий твердо. Это было так, как его сердце могло взять.
Она очень голодна. Ты можешь найти ей некоторую игру?
Отступи, Темпест. Он отпускал слова, свежий, властный порядок.
Темпест закатила глаза с раздражением. Человек собирался свести ее с ума. Она неохотно отступила от животного, очень медленно, осторожно, чтобы не вызвать у кошки инстинкт, чтобы атаковать. Попробуй не походить на короля замка. Это очень раздражает.
Она проскользнула под рукой и начала гулять вдоль следа к вершине водопада. Дарий вызывал старую самку для пумы. Животное было ранено, его рот, заполненный ранами, отдавая его неспособный поесть. Она была рада, что ему удалось найти что-то, что страдало, а не молодое, здоровое животное.
- Куда ты идешь? Дарий очутился около нее, его шаг, замедляющийся, чтобы соответствовать ее более короткому. Его тело только касалось ее, все же она немедленно, остро знала о нем.
- Назад к водопадам. Куда ты думаешь?
Дарий покачал головой.
- Я думаю, что собираюсь забрать твой компас
Темпест остановилась резко, с вредной улыбкой.
- Я вполне приобрела навык чтения этого. Я имею в виду, я знаю острие иглы на север и все, но где это ты научился? Я никогда не знаю то, что на севере.
Его брови поднялись.
- Карта?
Она уже качала головой, ее улыбка, расширяющаяся в усмешке, заставляющей замирать сердце.
- Ты не можешь прочитать карту?
Он застонал.
- Конечно, ты не можешь прочитать карту. Что я думал?
Его рука нашла ее локоть.
- Вы возглавляешь далеко от падения, Темпест.
- Я не могу. Я следую за ручьем, - сказала она со своим слабо надменным воздухом.
Снова одна бровь поднялась. Он поглядел вокруг них.
- Ручей?
Она пожала плечами.
- Это должно быть где-то здесь.
Дарий рассмеялся, его рука, обводящая в кружок ее плечи.
- Это - очень хорошая вещь, у тебя есть я как смотритель.
Ее зеленые глаза вспыхнули на него. Ночные звезды, казались, были пойманы там, искрились и пылали.
