«Он мой!» – думает Маккавей, откидывая крышку перстня на мизинце. Игла наготове.
«Он мой!» – думает Байцахан. Из специальной перчатки выскакивает длинное анодированное лезвие. Разглядеть его при таком свете и в азарте схватки просто невозможно.
Игроки бросаются друг на друга – и оба промахиваются, так и не нанеся смертельного удара. Но игла одного чиркает по щеке другого, лезвие почти касается яремной вены противника. Оба чувствуют холод металла – тонкую грань лезвия и острие иглы – и в это мгновение осознают, что оба – на волосок от проигрыша. Игроки замирают. И не сводят друг с друга взгляда. Оба тяжело дышат.
Оба одновременно выпаливают вопрос:
– В чем твоя подсказка?
И, обменявшись полными недоверия взглядами, добавляют – опять в унисон:
– Куда ты собираешься?
– Я убью тебя! – и снова вместе.
Казалось бы, между ними – ничего общего, сейчас каждый разговаривает как будто с собственным отражением.
И оба это понимают. Их битва закончилась вничью. Силы равны. Но это еще не все. Оба понимают, что они – убийцы. Высококвалифицированные, хорошо натренированные, хладнокровные убийцы.
– Перемирие? – спрашивают они хором.
Словно их тела и мысли – одно целое.
Оба кивают. Маккавей защелкивает крышку перстня, Байцахан убирает лезвие.
Мгновение оба молчат. Они все еще очень близко друг к другу, все еще готовы в любой момент выхватить свое оружие и убивать. Но тут из коридора взволнованно зовет Жалайр.
– Что там у тебя? – он говорит на ойратском.
– Мир, братец, – отвечает Байцахан на том же языке.
– Впусти меня, – требует Жалайр.
Байцахан его игнорирует.
– Что ты ему говоришь? – спрашивает Маккавей.
– Что мы с тобой достигли соглашения, – отвечает Байцахан по-английски. – Я прав?
Маккавей отступает на шаг:
– Да.
Баицахан тоже делает шаг назад.
– Ты никогда не сможешь мне доверять, – замечает Маккавей.
– Ты никогда не сможешь мне доверять, – парирует Баицахан.
– Хорошо.
– Хорошо.
– Значит, будем убивать остальных.
– Пока никого больше не останется.
– Кроме тебя.
– И тебя.
Эти двое – как зеркало.
Зеркало смерти.
Баицахан зубами стягивает с левой руки перчатку и делает надрез поперек ладони.
Кровь капает на пол.
Маккавей поворачивается к столу. Там лежит древний нож, древнее древнего. Он передавался в его роду и прошел через 500 поколений. Маккавей берет его и вынимает из ножен.
Проводит лезвием по левой ладони.
Кровь капает на пол.
Игроки пожимают друг другу руки.
– Вперед, брат, – произносят они. – Последняя Игра ждет.
Игра идет, но как она закончится – это…[62]
Эшлинг Копп
