застукает, ему несдобровать. Нет. Он еще раз нажимает кнопку – экран телефона гаснет.
Кристофер тихонько кладет аппарат в сумку Калы, перекатывается на спину и выдыхает. Он чувствует океан под спиной, плечами и ягодицами. Как водяная кровать, только по-настоящему.
И столько звезд! До чего же их много!
Гребаная авиакатастрофа.
Так много звезд.
Так много смертей.
Катастрофа… океан… пистолет… Сара… звезды.
Сон.
Он просыпается от удара. Все еще темно, и звезды мерцают, как блестки. Он чувствует боль в боку. Кала нависает над ним.
Кристофер трет глаза:
– За что ты меня ударила?!
Он пытается сесть, но Кала размахивает у него перед носом спутниковым телефоном, как пистолетом:
– Зачем ты ей позвонил?
Кристофер оглядывается по сторонам, быстро перекатывается на другой бок и вглядывается в темноту.
Их нет.
Исчезли.
Он смотрит на Калу, ее лицо скрыто тенью.
– Где остальные?!! – спрашивает он, в голосе его отчетливо звучит страх.
– Я их отпустила.
– Ч-что?
– Их здесь нет.
– Ты их убила?
– Забудь о них. Эти были призраки. Как и все вы. Если ты заговоришь о них еще хоть раз – с кем бы то ни было, – ты встретишься с ними в аду.
– Ты их убила? – повторяет он.
Кала опускается на корточки и двумя пальцами сжимает его адамово яблоко.
– Я не шучу, Кристофер Вандеркамп! – Он не может говорить, глаза у него вылезают из орбит. – Я заглянула в твой паспорт. Ты из Омахи. Как и кахокийка. Теперь ты скажешь, зачем ты звонил ей. И помни – ты больше не должен упоминать о тех, кого не было и нет.
Она отпускает его горло и встает. Кристофер заходится кашлем. Зачем она убила их? Как? Утопила? Сломала им шеи? Задушила? Разделалась сначала с матерью, а потом с дочерью?
Его желудок выворачивается наизнанку, и все силы уходят на то, чтобы сдержать тошноту.
– Кахокийка! – рявкает Кала.
– Я… я… ее парень.
Кала смеется и склоняет голову набок. Кристофер видит в ее руке пистолет. Она их застрелила? Нет. Он бы услышал.
Внезапно издали доносится тихое
– Удивительная история любви, рассказанная на краю земли! – восклицает Кала, и глаза ее мерцают в темноте. – Какая жалкая чушь. И твое имя! «Носитель Христа». Обхохочешься! – Шум спасательного вертолета нарастает. Кала смотрит на горизонт, но там пока ничего не видно. – Слушай внимательно, Кристофер. Ты – мой приятель. Меня зовут Джейн Мэтьюз. – Ее акцент меняется, становится чисто американским, слегка южным, будто бы она родом из Оклахомы или Западного Арканзаса. – Могут возникнуть проблемы, поскольку моего имени нет в списке пассажиров. Но наши спасители этого не знают. Ты поручишься за меня. Мы познакомились три дня назад в Сиане. Мы влюбились друг в друга и с самой первой встречи не расставались ни на минуту. Ни на минуту! Как и многие другие люди по всему миру, мы помешались на метеорах. Мы летели в Аль-Айн, чтобы посмотреть на кратер. У меня на левой ягодице – родимое пятно в виде акульего плавника. У тебя есть родимые пятна?
– Родинка под коленкой.
– Какой?
– Левой.
– Если ты врешь, я убью тебя.
– Я не вру.
– Отлично. Мы попадем в Дубай, как и планировали. Когда власти оставят нас в покое, продолжим наше путешествие по Турции.
Поисковый прожектор светит на воду на запад от них.
